ПОРТАЛ В ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР

1 – австралопитек афарский; 2 – австралопитек африканский; 3 – «Homo», австралопитек или кениантроп рудольфский; 4–6 – Homo ergaster из Грузии, Африки и Индонезии; 7 – Homo erectus из Китая; 8–11 – люди так называемого архаичного облика из Европы и Африки (Homo heidelbergensis); 12 – человек современного облика, Homo sapiens sapiens. Фото с сайта http://аntropogеnez.ru

Как и Марков ранее, с его «...положа руку на сердце», Соколов лукавит по поводу «самоуверенных» или «думающих» знакомых, поскольку приведенная им иллюстрация рассчитана именно на дилетантов, которые, увидев «сходство», должны будут согласиться. Однако сам Соколов прекрасно знает, что первым трем черепам свойственна обезьянья морфология, а остальные по всему комплексу признаков – люди, он просто «разводит» читателя на то, в чем сам готов с радостью обманываться. Еще одно свидетельство, что обезьяны и люди между собой эволюционно не связаны – это наличие останков Homo ergaster примерно одного возраста с ER 1470 (Hawks et al., 2000; Kennedy, 1983; Дробышевский, 2004). Что там говорил Соколов о тонкой грани? «Однако грань „люди – обезьяны“ становилась всё тоньше и расплывчатей по мере того, как антропологи извлекали из-под земли новые находки…» Безотносительно ко всем новым находкам (которые еще «хуже» имеющихся гипотетических «предков») такая «грань» – стилистический и логический оксюморон. Если «настоящий человек» Homo ergaster синхронен обезьяноподобным существам, навязываемых ему в предки (или, возможно, даже превосходил их по возрасту, учитывая неопределенность и предвзятость классификации «ранних «хомо»), то он по умолчанию от них не происходил.

Кстати, любопытна сама уверенность Соколова, что сходство черепов обезьян и людей способно заставить всякого человека, не лишенного разума, «начать думать». В свете предыдущего «мифа № 8» об апелляции оппонентов к «внешнему сходству» – нет ли тут у нашего персонажа какого-нибудь противоречия? И это тем более странно, что у научного редактора портала Антропогенез.ру и его главного идейного локомотива С.В. Дробышевского оценка «похоже – не похоже» является некоей сердцевиной, альфа и омегой его научного метода изучения окаменелостей. Такая-то челюсть по форме дуги ближе к австралопитеку, а такой-то зуб больше похож на человеческий – это рефрен описаний и выводов Дробышевского. И лишь из одной этой «похожести» косточек, без всяких, так сказать, эмбриологий и биохимий, на портале Антропогенез.ру светлые воины обезьяногенеза выводят наше эволюционное родство с ископаемыми обезьянами.

«МИФ №10: Найденные ископаемые, выдаваемые за предков человека – на самом деле „деграданты“, деградировавшие люди.

Поверить в это легко! Ведь как обезьяна превращается в человека, мы не видим, а чтобы увидеть, как человек превращается в обезьяну – достаточно выйти вечером на улицу в спальном районе любого российского города».

Я снова и снова убеждаюсь – тяга ко всему, что так или иначе унижает человека, является как бы визитной карточкой любого пропагандиста эволюции. Причем, эта тяга, плюс любовь к эволюции, а также какое-то отсутствие цельности в мыслях и логике – всегда завязаны в единый узел. Как говаривал старик Гейне, «по-видимому, существует какая-то странная связь между благочестием и плохими рифмами». А я вот, например, очень люблю вечерние окраинные районы многих российских городов. Что же это за несчастный город такой – Питер? Почему-то вспоминается Высоцкий (ничего личного, все совпадения случайны).

Что касается «мифа № 10», то сформулирован он совсем уже туманно. Я могу предположить здесь некоторые отголоски наших прежних дискуссий с Соколовым, но всё запутывает термин «инволюция», связанный с соответствующей «теорией» некоего господина Белова. Если последнее верно, то это не миф, поскольку выкладки Белова непопулярны и даже мало кому известны, а если автор обзора имеет в виду мои утверждения о Homo ergaster как производной форме от более раннего, но анатомически более «прогрессивного» человека (так, кстати, считал и Луис Лики), то с какой стати записывает в деграданты и других ископаемых гипотетических предков человека – надо полагать, австралопитеков и хабилисов? (Это следует и из приводимой Соколовым диаграммы увеличения мозга «гоминид», которая выглядит относительно правдоподобно в случае объединения параметров ископаемых обезьян и современных людей, но является полной бессмыслицей ввиду того, что обезьяны и люди никак между собою не связаны).

Такого мифа – с деградацией «предков человека» от собственно человека – не существует. Миф – это востребованное ленивым сознанием самое поверхностное объяснение проблемы, становящееся популярным. В 99 случаях из 100 приведенное деградантное объяснение «антропогенеза» никого из так называемых простых людей не устроит именно своей сложностью. А то еще и побьют «в спальном районе» за непонятность и попытку выпендриться – обезьяны, значит, произошли от людей, а люди от кого, умник? Напротив, именно идея, что человек произошел от обезьяны, потому и популярна, что имеет все признаки классического мифа. Согласно Платону, миф это вымысел, получивший признание всего общества.

«МИФ №11: Древние „предки человека“ жили одновременно, а не происходили одни от других.

Обычно это аргументируется тем, что известны находки вида-предка, синхронные находкам вида-потомка. Например, различные находки останков Homo habilis датируют возрастом от 2.3 миллионов до 1.5 миллионов лет назад, а вид Homo ergaster, который, как считается, произошел от Homo habilis, появился 1,8 млн. лет назад. Таким образом, как мы видим, время существования этих видов частично перекрывается (но только частично, а, конечно, не полностью!)».

Любопытно – не забыл ли к этому пункту автор, кому он адресовал свой обзор? Напомню – работникам СМИ, поп-писателям и обывателям. Так и представляю себе субъекта любой из этих категорий, «обычно аргументирующего» с точным знанием предковых таксонов, их латинским написанием, временем возникновения, сосуществования и пр. Рассыпая шпильки реальным оппонентам, нужно всё же тщательнèе держаться первоначальной легенды.

«Homo habilis датируют возрастом от 2.3 миллионов». Формально так, датируются-то они датируются, «да только кто ж ему даст» – столько? Все ранние находки – а сейчас всё же принято более осторожно называть их не «хомо хабилис», а «ранние хомо» – в силу своей фрагментарности, плохой сохранности или неинформативности признаков не имеют однозначной таксономической классификации (Kimbel, 2009). Собственно, С. Дробышевский вполне определенно говорит об «идейном» подходе к этим находкам:

«Во множестве конкретных случаев (особенно в случаях с фрагментами посткраниального скелета) крайне трудно определить принадлежность находки к тому или иному виду, тогда при разбиении материала в качестве решающего признака бралась датировка: гоминиды древнее 1,6 млн. лет принимались за „ранних Homo“, а гоминиды, существовавшие позже, – за Homo ergaster» (Дробышевский, 2004).

Кимбел пишет, что окаменелости, которые можно надежно идентифицировать как Homo, присутствуют начиная лишь с 1,8 млн. лет назад, и это относится ко всем трем таксонам – H. habilis, H. rudolfensis, H. еrectus (Kimbel, 2009). Мне кажется, палеоантрополог немного осторожничает, поскольку есть образцы, безусловно принадлежащие Homo ergaster с официальным возрастом около 2 млн. лет или более, вопреки тому, что пишет Соколов: «вид Homo ergaster, который, как считается, произошел от Homo habilis, появился 1,8 млн. лет назад».

Таким образом, утверждение Соколова (в пику «мифу № 10»), что время существования хабилисов и эргастеров хронологически перекрывается не полностью, а лишь частично, и при этом один происходил от другого (см. формулировку «мифа») – является не более чем добросовестным озвучиванием «правильных» эволюционных схем, но к реальности отношения не имеет.

…Между тем, чтоб не ходить вокруг да около, скажу, что Александр Соколов из-за излишней осторожности, дабы не прослыть человеком, полемизирующим именно с креационистами, просто весьма скверно и расплывчато сформулировал обычное возражение креационистам на их претензию, что формы, живущие одновременно, не могут быть эволюционными предками и потомками друг друга. Более того, в незамаскированном варианте автор обзора мог бы поставить перед креационистами вопрос совсем жёстко – если, по-вашему, человек современного облика жил на планете с незапамятных времен, объясните, почему мы находим более «примитивные» формы Homo и предъявите синхронные им формы с современной анатомией. Но Соколов, озвучив, казалось бы, в качестве мифа одновременное существование на земле всех древних видов, тут же съехал на удивительно слабый и уязвимый аргумент о частичном сосуществовании хабилисов и эргастеров и на еще более слабый – «эволюция-таки допускает хронологическое пересечение вида-предка и вида-потомка».

Надо отметить, что несколько десятилетий назад за такое бы убили сами эволюционисты. «Стадиальная» концепция, гласящая, что каждому периоду эволюции соответствовал только один вид предка, была непререкаемой догмой. Однако после того как она рухнула, проповедники эволюции на голубом глазу стали успокаивать нас, что в частичном перекрытии времени существования вида-предка и вида-потомка нет ничего удивительного. Не дав креационистам уколоться о шпильку и подавиться горькой пилюлей, на эту же примитивную дорожку съехал и Соколов:

«Чаще всего новый вид возникает в одной из изолированных популяций вида-предка, и никогда сразу же полностью не „замещает“ его. Таким образом, предковая форма может просуществовать ещё длительное время и, более того, давать начало не одному, а множеству видов».

Вот, товарищи, чем знание отличается от мнения и трактовки! Известен не просто сценарий, а даже степень его вероятности известна наверняка! («чаще всего», это сильно). Тогда как реальность дает нам другие сценарии. Ну, уж коли пошли по этому пути…

Недавно стало известно, что Homo ergaster и так называемые Homo habilis проживали в африканской Кооби Фора на одной территории, в одной экологической нише, в буквальном смысле бок о бок на протяжении официальных полумиллиона лет (Spoor et al., 2007). Допустить при этом, что одна группа хабилисов эволюционировала в эргастеров (современный посткраниальный скелет и строение мозга, абстрактное мышление, владение огнем, постройка жилищ, сложные инструментальные технологии и др.), а другая в тех же условиях осталась абсолютно неизменной полудревесной обезьяной метрового роста, вымерев 1,5 млн. лет назад в качестве эволюционного тупика – может только человек с буйной фантазией. Это становится занятным – если даже новые схемы (вместо отправленной в отставку «стадиальной») не работают, а «палятся» новыми находками, то что еще остается, кроме такой вот, извините, аргументации:

«В конце концов, никого не смущает одновременное существование волка и собаки, хотя известно, что именно волк является предком наших домашних любимцев…»

Отличная аналогия! Единственное, что мне мешает поверить в соколовские выкладки, это та малость, что собаки при одновременном существовании с волками отчего-то до сих пор сами не строят себе будки, не жгут костров и даже не жарят на этих кострах волков! Но не падаем духом, друзья, ждем дальнейших случайных мутаций, а то естественный отбор уже весь извёлся в ожидании!

«МИФ №12: К человеку генетически гораздо ближе свинья, чем обезьяна (недаром человеку пересаживают свиные органы...)».

Этот «миф», полагаю, не совсем релевантен теме происхождения человека. По крайней мере, цепочка здесь явно не прямая. Соколову кажется, что таким образом кто-то оспаривает обезьяньи приоритеты? Но здесь, скорее, не миф, а проблема невежества как такового, невежества как социального явления и частного свойства. Есть вполне здоровые люди, которые, встречая на улице артистов, принимают их за сыгранных ими персонажей. Таких людей, конечно, нужно просвещать, заодно опровергая байки о крысах-мутантах в метро и крокодилах в канализации. Разъяснение ситуации, изложенной в «мифе № 12» должно быть обращено ко всем «непросвещенным», а не только к противникам эволюции.

При всем при том, лично для меня человек, по незнанию допускающий «ошибку № 12» – всё равно всегда будет выглядеть более адекватным, чем субъект, заявляющий о происхождении человека от обезьяны, ибо добросовестное заблуждение в любом случае всегда лучше смердяковской ангажированности.

«МИФ №13: Большинство ученых во всем мире „давно опровергли теорию происхождения человека от обезьяны…“».

Понятно, что человек, заявивший подобное в приличном обществе – получил бы титул полного невежи. Эта несчастная теория – не производное от знания и поиска истины, а чистая философия и политика, поэтому хотя бы декларативно разделяется подавляющим большинством научного сообщества. С другой стороны, утверждение, выраженное в «мифе № 13», есть не что иное, как эмоционально трансформированное, носящееся в воздухе общественное представление (и даже отчасти знание), что вопреки всем школьным учебникам и заявлениям «дарвинистов» о происхождении человека от обезьяны, дела у этой идеи как-то не очень ладятся. Никто из «ученых во всем мире» до сих пор еще не доказал происхождение человека от обезьяны должным, окончательным и безусловным образом – вот так утверждение № 13 должно быть выражено в его «незамутненном» общественном восприятии.
 

«Просто я работаю волшебником…»

Вскоре после «13-ти мифов…» на портале Антропогенез.ру появилась новая статья под названием «Миф №14: Недостающее звено не найдено...», подписанная в традиционной манере уже двумя авторами: «Александр Борисович Соколов / Редактор портала АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ, Станислав Владимирович Дробышевский / к.б.н., доцент кафедры антропологии биологического факультета МГУ им. Ломоносова». Авторы зачем-то решили сделать специальный реверанс, не преминув указать: «Материал впервые опубликован в блоге Ефима Шифрина». Нет-нет, я, конечно, ничего не имею против Ефима Шифрина, но в данном случае сочетание проблемы обезьяногенеза и фамилии известного юмориста порождают в моей голове какие-то весьма неразделимые ассоциации. Анонс статьи гласил:

«После публикации „Мифов об эволюции человека“ к нам пришли десятки писем, в которых читатели предлагали свои варианты мифов „для разоблачения“. Среди присланных заблуждений с большим отрывом лидирует „Миф о недостающем звене“, который формулируется так: Сто лет уже ученые ищут, а пресловутое „недостающее звено“ так и не нашли...»

Из чего я, собственно понял, что затяжного мексиканского сериала не будет. Десятки писем, а гора родила мышь. Для обывателей и журналистов кроме крыс-мутантов в метро и крокодилов в канализации больше никаких мифов не осталось. Мне немного странна редакторская слепота Соколова, не видящего в упор, что утверждение № 14 есть по сути лишь другая форма ранее озвученного утверждения № 9, построенного на безусловном разделении обезьян и людей и тем самым отрицающего какие-либо связующие их формы.

Впрочем, я занудничаю и придираюсь. Не могу умолчать, что, увидев поначалу, какая именно проблема поднимается, я чрезвычайно обрадовался. Ура, в точку; ведь это – именно тот вопрос, на который я давно и безуспешно ждал ответа от пропагандистов эволюции. Более того, мне показалось удивительным, почему именно этот вопрос, в таком конкретном виде, не возник раньше.

И что же? То, что мы слышим от авторов (один из которых профессиональный палеоантрополог), в терминах нарушения логики можно было бы назвать и круговым доказательством, и подменой тезиса. Но я скажу проще. Подстраховывая свой софизм намеком, что все сомнения – удел непрофессионалов, наши авторы, не побоявшиеся поставить вопрос ребром, тут же сами – легко и просто – уходят от ответа (!):

«…термин [„недостающее звено“] используется и сейчас, в основном, журналистами и в популярной литературе. Специалистам давно понятно, что поскольку становление человека – длительный процесс, а эволюция непрерывна, то между человекообразным приматом, жившим 10 миллионов лет назад, и современным человеком было МНОГО ЗВЕНЬЕВ. Эти звенья постепенно, одно за другим, палеоантропологи открывали в течение последних 100 лет… В итоге получилось не звено, а ЦЕПОЧКА».

Иными словами, каждая из находок, согласно Дробышевскому-Соколову, и есть то самое искомое недостающее звено между любым таксоном предшественником и таксоном потомком. Но позвольте, наши mythbusters брались разоблачить миф об отсутствии конкретного недостающего звена, и разве непонятно, что речь идет о той форме, которая достаточно убедительно замкнет цепь между первым настоящим человеком и обезьяньим «порожним составом»? Нас интересует, кто был предком первого настоящего Homo, хомо эргастера, ибо по сравнению с этой формой все лошадиные или обезьяньи вариации «на дальних подступах к границе» глубоко вторичны, если не десятеричны. Человек прежде всего хочет знать собственное происхождение, и только в десятую очередь лошадиное. Вот ведь, оппоненты, представленные в мифе, как бы издеваются: «Сто лет уже ученые ищут, а пресловутое „недостающее звено“ так и не нашли...», и поэтому соратники требуют от авторов опровергнуть этот миф. Что должны сказать авторы? Да, должны сказать они, сбросив эту гору с читательских плеч, – пусть издеваются, сколько хотят, неучи, но сейчас будет им холодный душ на их горячие головы. «Недостающее звено», это не миф, оно существует и – вот оно.

Но авторы совершают весьма очаровательную подмену, и вместо недостающего звена предъявляют некий софизм, доводящий само понятие недостающего звена до состояния «это вообще про другое». «Он шёл на Одессу, а вышел к Херсону». Вся конструкция вопроса выворачивается наизнанку. Поскольку эволюция от обезьяны к человеку, согласно авторам, есть установленный факт, то непрерывная цепочка из эволюционирующих видов – неизменный вывод из «установленного факта». Это и есть банальный порочный круг – наличие непрерывного ряда форм доказывается тезисом, который сам нуждается в доказательстве, при этом эволюция и «антропогенез» при случае доказываются имеющимся якобы непрерывным рядом форм. Никто не спорит с тем фактом, что сегодня накоплено уже достаточно внушительное количество так называемого палеоантропологического материала. Но вот она, подмена – а с какой стати мы должны поверить авторам, что эти находки являются какой-то «цепочкой»? То есть именно последовательной и связанной эволюционным родством цепочкой, а не разрозненными обрывками множества других цепочек? Но, согласно авторам, мы должны поверить, что суть проблемы не в «недостающем звене», способном сомкнуть линии людей и обезьян, а в отдельных недостатках самóй общей цепи; то бишь, еще не до конца заполненных ее промежутках и неясностях, с каким именно звеном из этой цепочки состыковывается звено только что найденное. Но так как общая картина нам уже ясна, мы с легкостью назовем вам любое «недостающее» звено, которым будет считаться всякая известная нам форма, лежащая между двумя произвольными, также известными формами. Хотите между «2» и «4»? Это «3». Между «9» и «2»? Берите от «8» до «3». Хотите переход между человеком и обезьяной? «На эту роль годится любой из австралопитеков». Хотите между австралопитеками и Homo erectus? Знамо дело, тут у нас поставлен с ружьём хабилис. Это как если бы я попросил Дробышевского указать мне моего папу, а тот ответил – мол, твоя генеалогическая цепочка вся состоит из сплошных пап твоего района! Таким образом, согласно хитрому софизму Дробышевского-Соколова, «недостающего звена» не существует просто по определению, «недостающее звено» есть не более чем терминологическая казуистика. «Николай Валуев настолько силён, что собирает матрешек в любой последовательности».

В этой иезуитской «бизнес-схеме» логические ошибки не самое главное. Есть в ней какой-то нетрадиционный, несвойственный нормальному мышлению, код. Но сам софистский трюк настолько же восхитителен, насколько и бессмысленен в деле познания. Если в основании рассуждений уже лежит существование неразрывной цепочки в виде непреложного факта, а любая имеющаяся форма автоматически считается эволюционно родственной соседней, то такие «схемы», как и любой софизм, абсолютно ничего не дают нам в оценке их истинности или ложности, поскольку живут самостоятельной жизнью.

Один реальный факт перевесит тысячу абстрактных схем, придуманных под теорию. Например, очевидно, что предложенный по канонам схемы Homo habilis не годится на роль звена, связующего человеческую линию с обезьяньей. В свое время он был выпестован в качестве «хоть чего-нибудь подходящего», но после находки OH 62 его место теперь не здесь. Не годятся также ни примитивный южноафриканский австралопитек седиба (тоже синхронный эргастерам), ни новоиспеченный искусственный таксон Homo gautengensis, который, по словам того же Дробышевского, вряд ли даже Homo. И то ведь. «Чтобы правильно понять череп, нужно думать, как череп».

Что же мы имеем? Мы, как настоящие обыватели и журналисты, говорим авторам открытым текстом – нет никакой непрерывной цепочки форм, эволюционировавших от древних обезьяноподобных существ до человека. То, что мы имеем по самому экономному варианту – это две разные, никак не связанные между собой линии; одна линия человеческая, включающая вымершие расовые варианты древних людей, другая – линия обезьян, именуемых в эволюционистской схеме гоминидами. (По «неопрятному» варианту обезьянья линия, это в большей или меньшей степени разрозненные звенья разных цепочек. То есть не исключено, что пропагандисты обезьяногенеза, уверяя нас, что эта цепь являлась когда-то единой, соединяют, образно говоря, звено от якорной цепи со звеном от часов с кукушкой, а последнее – со звеном от велосипедной цепи).

Пока отсутствует звено, связующее человека с обезьяньей линией, аргументы в пользу единства этой цепи будут обычной спекуляцией, необоснованным предположением, подобно тому, как аргументы в пользу предковой роли хабилисов, рудольфенсисов и прочих седиб есть лишь штатная необходимость и неизмеримо слабее аргументов против них. И здесь не спасут новые софизмы про «сетеобразный» характер цепей и их сложную картину взаимодействия. Тут все просто как березовое полено – у людей есть ряд уникальных признаков и особенностей, свойственных только людям и не полученных ни от кого от ранее живших гоминид (Hawks et al., 2000).

Итак, ответа на предложение: «покажите недостающее звено между обезьянами и человеком» мы не получили. Ничего нового по сравнению с тем, что было известно о так называемом недостающем звене уже несколько десятков лет. Вместо этого, исходя из предвзятого убеждения, что непрерывная цепочка антропогенеза была реальностью, далее нам стали внушать, будто выяснение каких-то нюансов обезьяньих взаимоотношений «на дальних заставах» обезьяньей линии – есть уточнение и нашей с вами, читатель, истории:

«…с описанием группы „ранних австралопитеков“ проблема недоставания звеньев (кто и откуда не доставал звенья? – А.М.) окончательно потеряла актуальность. В настоящее время находят уже не „недостающие звенья“, а „промежутки между промежуточными звеньями“».

Что, понятно, является бессмыслицей в ситуации, когда (если) линии обезьян и людей – это две разные линии. Если они не связаны, всю эту «гоминидную», нечеловеческую цепь, со всеми ее «уточнениями» и «промежутками между промежутками» в плане познания сугубо человеческой истории – можно выбросить на помойку. Поскольку принятая «схема антропогенеза» есть вещь в себе и существует под заранее заданный результат, она в принципе не способна ответить на вопрос – была ли цепочка эволюции непрерывной, или мы имеем дело как минимум с двумя цепочками. А сами авторы никогда не поставят вопрос о достоверности и проверяемости гипотезы этой «непрерывной цепочки», иначе им придется становиться на научную платформу, отвечать на конкретные вопросы и предъявлять убедительные свидетельства.

…Тем не менее, авторы понимают необходимость подстраховать свою чересчур оптимистичную конструкцию. Поэтому они воспроизводят мысль, часто одалживаемую друг у друга участниками проекта Антропогенез.ру, которую можно свести к сентенции – в последнее время палеоантропология, конечно, добилась потрясающих успехов, но информации поступает так много, что это уже начинает создавать новую проблему.

«Находок так много, – пишут авторы, – что именно их многочисленность становится проблемой для антропологов, поскольку оперировать столь большим материалом уже трудно».

«Понятно, что с каждой находкой, с каждым новым описанным видом, картина становится более подробной… и более сложной. … Что ж, таковы законы познания!»

На русский язык это переводится так – раньше у нас были разрозненные звенья от пяти разных цепочек, а теперь от десяти (условно говоря). Конечно, это удача палеоантропологии и желанное пополнение картины находок, но напрашивается только один вопрос – что теперь со всем этим добром делать!? Они уже вообще никак не хотят стыковаться! Что ж, таковы законы познания – чем больше мы познаём, тем более перестаём что-либо понимать! (А в рассуждениях о старинной семейной фотографии как будто слышится сокровенное – насколько же нашим предшественникам было легче фантазировать!).

Честно говоря, меня несколько обескураживает, когда очередной сетевой адепт эволюционизма с видом победителя отсылает оппонента к так называемой «новой схеме эволюционного дерева», размещенной на портале Антропогенез.ру. Мне отчего-то кажется, что людей, пришедших за ответом всерьез, она должна настораживать, как, например, пассажира, которому бы вместо схемы проезда дали схему лабиринта. Судя по всему, понятия «новая», «последняя», «дополненная» – связываются в сознании этих людей с некоей наибольшей ее адекватностью и наибольшим соответствием истинной картине антропогенеза. Между тем, схема, как и все прежние, абсолютно умозрительна и имеет лишь одно одно новшество – теперь она вконец запутана. Вся старая линия происхождения людей от афарского австралопитека заботливо сохранена (что по-прежнему не имеет никаких оснований, кроме идейных), но теперь «эволюция» напоминает жуткую толкучку, где в вероятных маркетинговых терминах Соколова старый товар все еще не реализован, а поступающий новый только захламляет склады. Такое может впечатлить лишь человека, для которого Соколов делает уморительное уточнение: «смотреть схему нужно снизу вверх». Действительно, можно позавидовать предыдущим поколениям антропологов, строившим свои линии по трем точкам. Что ж, «таковы законы познания»? Нет, хочу скромно возразить я, это не законы познания. Познание, это упорядочивание, упрощение сложного, прояснение и лучшее понимание картины. А это ваше – следствие того, что догма не соответствует происходившему в реальности. И чем дальше, тем больше.

Следующая попытка подстраховать конструкцию неожиданно идет вразрез с высказанной ранее идеей о неактуальности поиска «недостающего звена» («проблема недоставания звеньев окончательно потеряла актуальность»). Авторы начинают демонстрировать именно трудности предъявления «недостающего звена» схематическими примерами. Суть в том, что, сколько бы мы ни находили новых видов, недостающие звенья будут неизменно выскакивать как черт из табакерки.

«Представьте, что у нас есть формы А и С, а между ними – „недостающее звено“:

А → ? → С

Допустим теперь, что мы нашли это самое „недостающее звено“ B:

А → B → C

Всё хорошо? Не тут-то было! Если мы имеем дело с непрерывным рядом – теперь у нас ДВА недостающих звена:

А → ? → B → ? → C».

Разумеется, все это чистое теоретизирование, косвенно подтверждающее, что никакого «В» не существует, а настоящая последовательность (безотносительно к последовательности букв в алфавите) выглядит сегодня примерно так:

А → Ц (Й, Q, Ψ) → C

Но во всем этом теоретизировании узнается рука Станислава Дробышевского. Подобная аргументация, которую тот ранее высказывал неоднократно, основана на ложном убеждении, что требование предъявить связующее звено будет аналогично требованию предъявить едва ли не всех предков (хотя на это можно ответить просто – так предъявите для начала хотя бы самого «B»!).

С.В. Дробышевский – один из самых авторитетных участников проекта Антропогенез.ру, до недавнего времени занимавшийся наукой без каких-либо признаков ангажированности или идеологии. Из его работ можно было почерпнуть много ценной и, главное, объективной информации о состоянии дел в палеоантропологии. Красноречивый факт – в глоссарии к сетевому учебнику по палеоантропологии, С.В.Д. (с соавтором) в прежние времена давал такое определение креационизму (привожу в качестве теста на непредвзятость ученого):

«Креационизм – религиозная, философская, и научная концепция, согласно которой человек и другие живые организмы были созданы высшем существом (Богом) или другой силой (выделено мной. – А.М., скрин)».

Теперь же мне представляется картина настолько ясная, как будто я сам был ее свидетелем – старшие товарищи «с Антропогенеза» быстро открыли глаза молодому научному таланту и развернули, так сказать, его взгляд вместе с головой в нужную сторону. А эти ребята свое дело знают. Потому что теперь С.В. Дробышевский, едва не потрясая кулаками, выдаёт, так сказать, совсем другие определения, с оттенком личной уязвлённости:

«Креационизм как явление – БОЛЬШАЯ спекуляция, основанная на неграмотной критике без предоставления конструктивных альтернатив. То есть, креационисты всё время пытаются свысока и с видом знатоков указать антропологам, в чём те заблуждаются (оперируя данными, материалами и мыслями лишь самих антропологов, но не собственными, ибо собственных нет), но не предлагают ничего взамен» (интервью на портале Антропогенез.ру).

Жаль, что Дробышевский окунулся в это антинаучное болото пропаганды эволюционизма. Сегодня, в терминах не науки, а борьбы с креационизмом, он наверняка понимает, что реального «недостающего звена» у палеоантропологии нет. Вероятно, раньше его, как ученого, эта идеологическая проблема противостояния интересовала мало, предметом интереса была лишь реальная работа, изучение конкретных костей и возможность строить собственные схемы. Теперь же товарищи объяснили, типа – эти гады требуют от нас предъявить! Чем на такое ответим? И эта необходимость отвечать на философские вопросы (пусть даже не «гадам», а самому себе, чего раньше, к удивлению, не было) внесла в стройный гармоничный мир ученого ядовитую кислотную струю отрицательных эмоций. Воспринимая оппонентов как людей, требующих неизмеримо много, он сам придумал этот ход – требовать много и от них.

«Все время к науке предоставляется такая как бы придирка, что покажите нам непрерывный ряд от обезьяны до человека, но, вместе с этим никто не показал ряд от Адама до человека. Покажите мне скелет Адама!» (диспут 15.04.2010 на канале Культура, передача «У истоков человечества. Послесловие»).

Позиция – «я не могу вам предъявить все черепа до единого», с ответными требованиями и как бы тонкими намеками на несостоятельность Библии (!), стала любимой дискуссионной фишкой Дробышевского.

«Как принесут мне креационисты череп Адама, да с датировкой, как измерю я его, как сравню с остальной тысячей, тогда и поговорим» (интервью на портале Антропогенез.ру).

Или, в финале рассматриваемой статьи:

«Конечно, хочется найти ВСЕХ предков поштучно, но такой полной последовательности даже в Библии нет…»

Впрочем, шутки в сторону, вернемся к рассматриваемой статье. Итак, можно констатировать, что переходная форма от обезьян к человеку («недостающее звено») нам «предъявлена» лишь в виде софизма: «все, буквально все – переходные!»; при этом вся сегодняшняя палеоантропология ушла в обезьяногенез «до австралопитеков». Главная уловка – исследователи занимаются филогенезом обезьян на «их» линии (или линиях), но речь всегда идет об уточнении и дополнении «эволюции человека». Для меня очевидно, что авторы чувствуют слабость своей аргументации, потому что все эти выкладки с нарушениями логики в конце концов неизбежно перетекают в форму сетований на горькую долю профессионалов, вынужденных жить в море обывательского непонимания. Когда убедительных аргументов нет, в ход идут психологические уловки. Тема предъявления «недостающего звена» завершается следующим образом:

«Но человека, далекого от науки, такое положение дел не устраивает. Люди любят решать простые задачи (например, угадывать буквы в игре „Поле чудес“), но плохо мирятся с существованием задач сложных, не решаемых за минуту, час, день, а тем более за годы. Массовое сознание требует примитивных моделей. Бренд „Недостающее звено“ прекрасно годится на эту роль».

«Далекому от науки зрителю кажется: „Ученые мудрят...“».

Так и вспоминается сакральное: «На пресс-конференцию к звезде нужно приходить подготовленным!»

Сам же софизм «все виды – переходные» есть лишь очередное подтверждение того, что концепция «недостающего звена» полностью эволюционизмом провалена, и битва за него окончательно проиграна. И что новая политика пропагандистов эволюционизма – либо уклоняться от обсуждения проблемы, либо пытаться перевести разговор о «недостающем звене» в область софизмов, метафор и прочей ненаучной демагогии.
 

Время собирать шпильки

Портал Антропогенез.ру был изначально обречен на популярность – в этом смысле даже удивительно, что десять последних лет пропагандисты эволюции вели сетевые баталии с ее противниками, но собрать и упорядочить весь имеющийся материал по палеоантропологии почему-то никому не пришло в голову. Наконец, на безрыбье появился проект, собравший, как я уже упоминал вначале, лучших из лучших, полный набор ведущих отечественных специалистов. Среди которых новичок на портале или гуманитарий, по словам Одена, чувствует себя церковным служкой, по ошибке забредшим в гостиную, полную герцогов. Создатель и редактор портала Александр Соколов, несмотря на внесенные в новый проект хронические болезни своей основной профессии, работу проделал большую.

С другой стороны, любой посетитель, разделяющий идею эволюционного обезьяногенеза, должен чувствовать себя немного неуютно оттого, что он невооруженным глазом видит этот последний рубеж. У проклятых научных буржуев каждый год всплывают новые имена, подтягиваются свежие люди, к тому же, никогда не знаешь, чего еще хранят в загашнике и какой научной сенсацией разродятся старые кони. Будто у буржуев, никогда не нарушающих принцип разумной достаточности, в запасе всегда есть какой-то недосягаемый и таинственный «человек из Кемерова» (Б.Г.), о котором известно, что в случае любой беды он появится и всё исправит. Шутки шутками, но портал Антропогенез.ру – это не только весь цвет, но верхняя планка и предел возможностей отечественной антропологии; больше не будет никаких неожиданностей, ничего нет под прилавком, весь товар уже – лицом.

Известно, что кому много дано, с того много и спросится. Казалось бы, планка, заданная порталом Антропогенез.ру, его кредиты, его набор «герцогов» – по идее, являются лучшей гарантией, что здесь будет всё максимально объективно, так сказать, академично и канонично. Между тем, знакомясь с материалами портала, лишний раз убеждаешься в справедливости наблюдения, что палеоантропология есть дисциплина, лежащая в области психологии и лингвистики, и даже среди исторических наук она попадает на самую их обочину – в силу своей низкой методологической достоверности, предвзятости выводов и трактовок, «роковой» зависимости от догм. Эта «наука» зависит не только от убеждений, но даже и от психики, от черт характера тех, кто ее делает. Мы говорили ранее о том, что для дисциплины палеоантропологии не столько опасны прямые подделки, сколько сама возможность подыгрывать своей идее. К порталу Антропогенез.ру это имеет отношение, скажем прямо, в наибольшей степени.

Есть разные способы подачи информации. Например, издание вроде ИТАР ТАСС сообщает, что инспектор ГИБДД «в свободное от службы время, в гражданской одежде, на личной автомашине не справился с управлением на скользкой дороге и совершил столкновение с четырьмя припаркованными на дороге автомашинами без людей». Вся новость преподнесена в виде оправдательных оговорок для инспектора и его руководства. Без обиняков же эта новость звучит так – «Пьяный автоинспектор устроил аварию, в которой сгорели пять машин». В случае с порталом Антропогенез.ру информация «без обиняков» – это аналог реального положения дел в нынешней палеоантропологии. Информация «с обиняками» – аналог того, как пропагандисты эволюции подыгрывают своей идее и своим схемам. И в этом смысле на портале, образно выражаясь, черепу негде упасть, чтоб не наткнуться на передергивание, подгонку данных, в прямом смысле НЛП-шное манипулирование читательским восприятием информации (НЛП – нейро-лингвистическое программирование).

Например, до неприличия заметно, как оба редактора портала, Дробышевский и Соколов (один научный, другой – ранее именовавший себя главным, но теперь, видимо, по соглашению быть скромнее – технический), пытаются «оживить» так называемого «хомо» хабилиса. Кредитам, которые налево и направо раздаются хабилису, может позавидовать любой заёмщик; всё это применительно к авторам заставляет вспомнить выражение «легкость мысли необыкновенная».

В каталоге портала Антропогенез.ру время существования Homo habilis и Homo rudolfensis – почти как в полицейском протоколе задержания, под копирку, указано «2,3 млн.л.н.–1.5 млн.л.н.» для обоих таксонов и без всякой скидки, что все находки самых ранних условных Homo не имеют достоверной даты и достоверной таксономической классификации. Часть из них имеет признаки, позволяющих отнесение образцов к Homo в целом, но не позволяющих «ухватить» специфический вид. С тем же успехом их относили (и сейчас можно отнести) к Homo ergaster – об этом мы уже говорили выше. Другие «ранние хомо» на хомо даже не тянут – скорее всего, это поздние специализированные массивные австралопитеки, имеющие признаки, параллельные с Homo^[3]. Всё это настолько условно и ненадежно, что вызывает путаницу у самих наших просветителей. В качестве примера приведу так называемый «череп» Omo L 894–1, по версии каталога Антропогенез.ру – Homo habilis возрастом 2,3 млн. лет. После описания двух признаков, сближающих индивида с Australopithecus africanus и одного, якобы свойственного хабилисам (все три мало информативны), автор описания итожит: «В целом, череп наиболее схож с H. habilis Олдувая OH 13…» Позвольте, сэры, с каким еще хабилисом Олдувая ОН 13? В вашем же каталоге OH 13 значится не как хабилис, а как Homo ergaster. Как говорится, вы уж сами определитесь. Учитывая, что зубы у Omo L 894–1 (более весомый признак) «в пределах вариаций Homo erectus», почему же он – хабилис? Тем более, что в статье-первоисточнике (Boaz & Howell, 1977) отмечается его сходство (помимо OH 24 и OH 13) с яванскими Homo erectus.

На фото – «череп» Omo L 894–1. Фрагменты черного цвета – это то, что было найдено. При такой фрагментарности реконструкция черепа абсолютно произвольна, хотя есть основания считать, что этот экземпляр принадлежит Homo ergaster. Boaz et Howell, 1977

…Тем не менее, тендер на 2,3 млн. лет у Дробышевского и Соколова выиграли почему-то только хабилисы-рудольфенсисы, тогда как начало существования эргастеров у них отнесено к 1,8 млн. лет, что, повторюсь, противоречит даже тому, что пишет сам Дробышевский в своих научных работах. Похоже, тут действует аналог авторитарного принципа: друзьям – всё (т.е. обезьянам хабилисам), а врагам (истинным людям) – наши строгие идеологические схемы!

Действительно, подыгрывание хабилису заметно невооруженным глазом. Объективно звание «человека» эта обезьяна, отличавшаяся полудревесным образом жизни и не проходящая в люди даже по критерию «мозгового рубикона»^[4], получила всего лишь за предположение об изготовлении орудий. Но чего ж мелочиться, надо быть шире:

«…род Homo стандартно начинают отсчитывать с Homo habilis, которые первыми стали делать орудия труда. При этом морфологически они от австралопитеков не особо отличались, но вот трудились, потому и люди» (Раздел «Эксперты отвечают». Здесь и далее в цитатах Дробышевского и Соколова выделено мной. – А.М.).

Что там у нас еще? Нашли новую челюсть Homo rudolfensis (ER 60000), похожую на эректусовую из Дманиси (D2600)? Нечего тут думать, запишем в обезьяны и дманисских людей:

«…А что – датировка близкая, про почти-хабилисность, но большеразмерность дманисцев уже все сказали, а почти-хабилисность вкупе с крупноразмерностью – это и есть рудольфенство».

От таких обобщений глаза лезут на лоб. Человеческая челюсть крупная? Крупная. А рудольфенсисы крупные? Ну, да. Значит, человеческая челюсть принадлежит рудольфенсису! А как же быть, спрашивают читатели, с плиоценовыми орудиями, найденными в Казахстане и Якутии, ведь в случае аутентичности их возраста возникает проблема – никакими хабилисами тогда еще не пахло? Но свободный полет фантазии С. Дробышевского уже не остановить. Так сказать, раньше надо было останавливать, а сейчас попробуй, удиви.

«Теоретически гоминиды вполне могли выйти из Африки ещё даже и до появления орудий, на стадии австралопитеков. В принципе, им ничего особо не мешало, кроме географии. Хабилисам тоже. До Дманиси добрались же – почти хабилисы. Значит, и в других местах Азии должны быть».

Челюсть D2600. Коллаж GT по: Gabunia et al., 2002; Van Arsdale, 2006

Почему-то это звучит, как – им ничего не мешало ходить, кроме отсутствия ног. В период плио-плейстоценового похолодания австралопитеки и хабилисы – без мозгов, без орудий, без огня, без одежды – из Африки в Якутию? Оригинально. «Да, нелегко плыть в соляной кислоте». Но что делать, если таковы условия игры – попробуй, удиви, эволюция всесильна и ограничена лишь фантазией ее адепта. Напомню читателю, что часто упоминаемая на Антропогенезе.ру «почти хабилисность» дманисских эректусов, это миф, местечковый эволюционный фольклор, который требует отдельного обсуждения. Скажу кратко, что те «примитивные» признаки, давшие повод Дробышевскому, Маркову и иже с ними говорить о грузинских людях как о «почти хабилисах», на деле являются либо ошибкой, либо намеренным раздуванием выгодных для схемы деталей. По всем параметрам – от диетических предпочтений до альтруистических отношений внутри группы, дманисцы были настоящими людьми. В отличие от хабилисных умений тому есть весьма серьезные подтверждения. А их одним росчерком пера – в рудольфенсисы. Вот что значит – размер имеет значение! В частности, о дманисской челюсти D2600 каталог портала Антропогенез.ру (то есть научный редактор портала Дробышевский) сообщает:

«Очень крупная, имеет крайне высокий симфиз и очень длинные восходящие ветви, превосходя по этим параметрам всех других гоминид, кроме некоторых австралопитеков. … Пропорции тела челюсти D-2600 напоминают даже больше пропорции человекообразных обезьян, чем гоминид».

В переводе с НЛП-шного на русский это означает – мы могли бы сказать, что челюсть D2600 своими пропорциями сравнима с самыми крупными среднеплейстоценовыми или современными человеческими челюстями, но стесняемся признаться, ибо где же тогда эволюция? Мы продвигаем идею, что дманисские останки возрастом 1,8 млн. лет принадлежат «почти хабилисам» и, следовательно, должны быть пропорционально гораздо меньшими. А поскольку огромную D2600 не сравнить с гоминидами (они все заведомо мельче), то давайте сравним ее пропорции с человекообразными обезьянами. Не с людьми же сравнивать человеческие образцы! Это не говоря уже о том, что в сетевых дискуссиях Александр Соколов презентует челюсть D2600 как совершенно обезьянью.

…Да уж, да уж. И эти люди уверяют нас, что их оппоненты сочиняют мифы об эволюции как «внешнем сходстве» людей с обезьянами? (см. «миф № 8»). Проклятые буржуи, например, не стесняются сравнивать D2600 именно с другими человеческими челюстями, например, со среднеплейстоценовой эректусовой Тернифин III (Van Arsdale, 2006). Вообще, с какого боку тут человекообразные обезьяны? Тяжело вздыхая, лезем в литературу.

Перед нами диаграммы сравнения пропорций нижнечелюстного симфиза (слева) и тела челюсти в области первого моляра (справа) современных людей, человекообразных обезьян, эректусов sensu lato (в широком смысле) и образцов D2600 и D211 (о последнем у нас речи не идет) из Дманиси (Skinner et al., 2006). И что же мы видим? И в первом, и во втором случаях показатели D2600 лежат в пределах диапазона современного человека и значительно отделены от группы человекообразных обезьян, причем, если на первой диаграмме D2600 погранично входит и в эректусовый диапазон, то на второй вылетает даже из эректусов в область Homo sapiens. Вопрос к гражданину «герцогу» – ну и зачем было так передергивать?

Пусть читатель не судит меня строго за придирки, но такие незначительные, казалось бы, детали и векторы рассуждений пронизывают весь контент портала, где, образно говоря, антропогенез есть не музей человека, а приемная, набитая людьми и обезьянами. И если встает вопрос выбора – с чем сравнить человеческий образец, то предпочтение здесь, конечно, отдается обезьяне. И напротив – предпочтение человеку отдается лишь в тех случаях, когда в обезьяне нужно подчеркнуть ее «человечность». Эта патология – подспудное, на уровне едва ли не подавленных фобий презрение к человеку и при этом восхищение любой обезьяньей «разумностью» – еще ждет своего исследователя.

Череп ER 42700. Spoor et al., 2007

Иногда в качестве аргумента на Антропогенезе.ру используется банальный подлог. Например, заходим в каталог ископаемых «предков» и видим, что относительно недавно найденный череп эректуса ER 42700 здесь таксономически выступает как Homo habilis; причем однозначно, без других возможных видовых вариантов. Да еще в обзорном списке выступает в качестве одной из известных находок хабилисов. То есть, согласно авторам Антропогенеза.ру, как минимум большинству специалистов в научном мире эта находка известна как хабилисная. Что это еще за фокусы? Ответ можно найти в «дочернем» разделе форума Палео.ру, где Соколов в безопасном для себя режиме (все оппоненты давно забанены) обсуждает проблемы своего портала. В данном случае, почему череп человека ER 42700 стал черепом обезьяны. Застаем Соколова в стандартной позе гуру, на этот раз как-то особенно чванливо поучающего неразумную публику, в частности, засомневавшихся в хабилисности человеческого черепа.

сhief: «Наука тем отличается от трепа на форумах, что в науке мнения – обосновывают. Обоснование, что KNM-ER 42700 принадлежит хабилису, есть например в этой статье:

Baab K.L. A re-evaluation of the taxonomic affinities of the early Homo cranium KNM-ER 42700 // JHE, 2008, V.55, pp.741–746 [ссылка]

Уверен, вашей квалификации хватит, чтобы разбить доводы автора» (22.06.2011, тема «Почему именно обезьяна?», скрин).

Наверняка Соколов, ступающий такой героической поступью, знает, о чем говорит. Но сторонний человек, ранее эту статью не читавший, открыв ее, должен придти в состояние некоторой оторопи и даже испуга, гадая – то ли у него что-то внезапно случилось со зрением, то ли доводы автора статьи, Кэрен Бааб, обосновывающей принадлежность ER 42700 хабилису, написаны симпатическими чернилами. Ибо разница между тем, что пишет Бааб и утверждает Соколов, это разница между добром и злом, светом и тьмой, народом и депутатами. Хореография вкратце такова. В 2007 году команда Ф. Спура провела многомерный анализ черепа ER 42700 методом главных компонент и установила его принадлежность таксону Homo erectus (Spoor et al., 2007)

Слева – иллюстрация из статьи Ф. Спура (Spoor et al., 2007), справа – К. Бааб (Baab, 2008).
Homo habilis (ER 1813) на правой диаграмме – крестик в правом верхнем углу

Между тем, отмечает исследовательница, анализ по бóльшему количеству маркеров на черепе и участие большей сравнительной группы позволяют заключить, что ER 42700 от эректусов кое-чем все-таки отличается – более округлой формой затылочной кости, отсутствием традиционного мощного надглазничного валика, а также небольшими размерами черепной коробки в целом. По этим признакам ER 42700 на уточненном графике выходит за пределы эректусового эллипса 95%-ной вероятности. Исследовательница считает, что череп, будучи включенным в Homo erectus, расширил бы морфологический диапазон таксона, но не ответит на вопрос, чем такие отличия вызваны – вариабельностью ли, половым диморфизмом и т.д. Поэтому Кэрен Бааб аккуратно рекомендует – пока не появятся новые находки, способные прояснить детали, до тех пор предпочтительней назначить KNM-ER 42700 на Homo sp. (то есть ограничится пока только родовым определением), чтобы подчеркнуть морфологическую уникальность этого образца.

В чем же состоит эта уникальность? А в том, что «форма черепного свода KNM-ER 42700 на вид более современна, чем у остальных H. erectus, и даже более современна, чем у Homo среднего плейстоцена (Кабве и Дали) и у неандертальцев» (Baab, 2008, выделено мной. – А.М.). Тогда чем, по мнению Соколова, «обосновывается» хабилисность черепа? Тем, что он на графике выходит из эректусового поля? Так нет, всё ровно наоборот – он, родимый, смещен как раз в сторону анатомически более современных форм, к области Homo sapiens, и уж от хабилиса отделен в наибольшей степени. Нигде, ни единым словом Кэрен Бааб не говорит того, что приписывает ей Соколов.

Таким образом, Александр Соколов, просвещающий молодежь, этот наставник и пестун (от слова пестовать), заявляя, что в указанной им статье Кэрен Бааб обосновывает хабилисность черепа KNM-ER 42700, просто банально врёт. Ради спасения репутации Соколова я могу предположить у него серьезную форму дислексии, но думаю, что предположение об обмане более, так сказать, парсимонично – главное козырнуть, «опустить» оппонента здесь и сейчас, а там, поди, проверь, о чем пишут в англоязычной статье… Нет, вы только посмотрите, каков наглец – «уверен, вашей квалификации хватит, чтобы разбить доводы автора»…

Между тем, обман на форуме, пусть научном и даже академическом (площадку форуму предоставляет сервер ПИН РАН), это одно, но в каталоге Антропогенеза.ру «более современный, чем эректусы» Homo erectus KNM-ER 42700 значится также хабилисом. Такова, выходит, была воля научного редактора портала. Смотрим, чем обосновывает свою перпендикулярность мнению научного сообщества С. Дробышевский, идеологически мотивируя тем самым Александра Соколова лгать на форумах. «Специалист по происхождению человека» сразу берет с места в карьер:

«Первоначально KNM-ER 42700 описан как самый маленький представитель Homo erectus, но по большинству признаков всё же соответствует H. habilis. (!!! – А.М.)

Размер KNM-ER 42700 очень маленький – объем мозга 691 см³, как у Homo habilis, намного меньше, чем у всех Homo erectus. Форма черепной коробки как у Homo erectus. Кости свода тонкие. Сагиттальный валик лобной кости развит, как у Homo erectus. Нет резкого выступания надглазничного валика, нет надваликового понижения (отличие от Homo erectus). Латеральный профиль теменных костей уплощённый. Затылок преломлен слабо, закруглённый (как у Homo habilis)».

Как видим, три признака, по которым Кэрен Бааб предложила временно не относить ER 42700 к «чистым» эректусам, у Дробышевского и К° легким движением руки превращаются в хабилисные (да еще, затейник этакий, говорит – «по большинству признаков … соответствует H. habilis»). Оставим в стороне небольшой объем мозга ER 42700, этот сугубо количественный признак, за который эволюционисты, говоря правильные слова о важности качества, а не количества, тем не менее, будут хвататься еще, наверное, лет сто. Сейчас накопилось достаточно материала, сводящего на нет идею «валового» объема черепной коробки как эволюционного признака. В плейстоцене вариабельность Homo была фантастически высокой, включая и разбросы по объему мозга, это раз. И два – на примере группы ископаемых людей острова Флорес можно сделать вывод о возможности равнопропорциональной миниатюризации Homo в прошлом, так что проводить аналогии между нынешним диапазоном объемов мозга и диапазоном древних предшественников, занятие, полагаю, пустое^[5]. Чуть ниже я еще скажу про плоское двухмерное восприятие Дробышевского, выдающегося специалиста по обмерам костей, не ухватывающего при этом в сравниваемых костях людей и обезьян их главного отличия.

Но сейчас позволю себе обратить внимание читателя на деталь немного абсурдную и тем комичную. В данном случае Дробышевский «пал жертвой» не только своего стремления подыграть хабилису, но и логической ошибки, которую я бы назвал «ошибкой обратного перевода» или, ситуативно – «ужасом фальшивомонетчика», когда изготовитель фальшивых банкнот сначала пытается сделать их похожими на настоящие, а потом даже в настоящей купюре ему начинают мерещиться признаки фальшивой. Юмор в том, что прогрессивными чертами гоминид со времен находки «Беби из Таунга» считались признаки, похожие на сапиентные, в частности – округлая форма свода черепа и затылочной части, а также умеренное надбровье (другие признаки – альвеолярную форму дуги, челюстно-лицевой прогнатизм и пр., как отсутствующие у образца ER 42700, здесь рассматривать не будем). Несмотря на то, что черепа Homo ergaster/erectus мало похожи на сапиентные, в их истинной человечности, понятное дело, никто не сомневается, зато в представителях полуфантомного таксона «Homo» habilis (несмотря на очевидные проблемы сценария с передачей прогрессивных грацильных черт «грубым» эректусам) – антропологи всегда старались находить и выпячивать именно «сапиентные», прогрессивные черты. Образно говоря, старались сделать фальшивые купюры похожими на настоящие.

Теперь же, когда появился эректусный череп ER 42700, явно морфологически более сапиентный, чем даже некоторые его поздние плейстоценовые собратья, эти черты в сознании Дробышевского быстро поменяли минус на плюс и из прогрессивных сапиентных стали архаичными хабилисными! То есть нечто настоящее он стал измерять ранее придуманной подделкой. Дробышевский как бы запустил «обратный перевод» по принципу – что это за эректус такой, не грубый, не массивный, без мощного надглазничного торуса? Эректусы такими не бывают! Эректус с прогрессивными чертами – это хабилис!

Приведя «обоснования», почему он считает эректуса хабилисом, Дробышевский (или Соколов под его редакторством, неважно) в отбивке «Главные источники» ссылается на… открывателей и исследователей ER 42700, считающих-таки его эректусом! (плюс особое «осторожное» мнение Кэрен Бааб). Не будем размахивать авторитетами, но и не скидываем со счетов, что утверждение Дробышевского не разделяют ведущие мировые палеоантропологи, которые, надо отметить, тоже «не первый день в бизнесе». И, кстати, занятно – если проблема «отсутствующего звена» по уверению двух отечественных соавторов «Мифа № 14…» решена софизмом «все звенья – переходные», то какую цель преследует это явное подыгрывание хабилису, вплоть до совершенно волюнтаристского перетаскивания в хабилисную кунсткамеру эректусных находок? Эти двойные мерки бросаются в глаза на каждом шагу.

Вот, скажем, описание в каталоге Антропогенез.ру хабилиса OH 62. До его находки в 1986 году таксон «Homo» habilis представлял собой некую свалку из костей массивных австралопитеков, хомо эргастеров и непохожих на других находок предположительно нового таксона – то есть, по большому счету, всех мутных образцов с «прогрессивными» элементами Homo. Находка же OH 62 расставила всё по своим местам, показав истинное лицо хабилиса. Он оказался не переходным звеном между австралопитеками и людьми, а видом, практически «прилипшим» к австралопитекам и отделенным от людей пропастью. В этом смысле все ранее раздувавшиеся «человеческие» черты хабилиса вмиг потерялись перед его откровенным обезьяноподобием, а по некоторым показателям относительно поздний хабилис оказался даже примитивнее древних австралопитеков. Дробышевский пишет об этом таксоне в целом, что «пропорциями конечностей H.habilis не отличались от австралопитековых», хотя из каталожного описания OH 62 у этого же автора следует всё-таки бóльшая примитивность хабилиса:

«Рост 1–1,05–1,25 м. Пропорции примитивные. Руки очень длинные относительно ног, руки относительно ненамного короче, чем у человекообразных обезьян, руки относительно длиннее, чем у Australopithecus afarensis. Длина костей рук абсолютно как у AL 288–1, длина костей ног меньше, чем у AL 288–1. Плечевая ненамного короче бедренной».

Однако обобщающая фраза, предваряющая описание OH 62, несколько настораживает:

«Определен как Homo habilis, но очень похож на Australopithecus afarensis».

Может быть, я слышу не то, что хотел сказать автор, но для меня в этой фразе отчетливо звучит сомнение и как будто недовольство существующей классификацией – определён-то он определён, да вот правильно ли? Не афаренсис ли он часом? И нельзя ли сделать так, чтобы этот дурацкий скелет, спаливший весь хабилисный таксон, пристроить кому-нибудь другому? Если бы автор сказал: «…при этом похож…», у меня не было бы вопросов. Но явное противопоставление, да еще с усилением «очень», как будто программирует читателя на сомнение. Как мне представляется, тут всё немножко смешалось в доме Облонских. С одной стороны ни одного пропагандиста эволюции находка OH 62, понятно, не радует, вызывает идейно-нравственные терзания и отсутствие аппетита – и посему в них доныне живет подспудное романтическое желание, чтобы OH 62, как в индийском кино, оказался не настоящим хабилисом. А настоящий, родной, стопроцентно «переходный» хабилис – маячил бы еще светлой надеждой в сумеречной дали, и когда-нибудь пришел в отчий дом и спел свою песню.

С другой стороны, само замечание о похожести – тавтология, масло масляное. Что значит, хабилис похож на Australopithecus afarensis? Фрагментарный скелет OH 62 ни с чем другим и не могли сравнивать, как только с единственным, наиболее полным скелетом Au. afarensis («Люси», или AL 288–1). Тотальная «похожесть» как раз и выразилась в том, что хабилис гораздо ближе к австралопитекам, чем к истинным людям. Но при этом ряд очевидных отличий от Au. afarensis в соотнесении с уже известными находками показал, что перед нами никто иной, как не очень уловимый ранее хабилис, но теперь, что называется, собственной персоной (Johanson et al., 1987). В этом смысле OH 62 не похож на Au. afarensis.

И еще. Известно, что долгое прощание с кем-то или чем-то – попытки не отпускать предмет любви до последнего мига, прощаться и опять бежать раскрывать или бросаться в объятия… – так вот, такие штуки делают расставание только тяжелее! Тут лучше действовать по принципу: «Кузьмич, ведь ты уже смирился с ее потерей!»
 

«Безумству храбрых даем мы справки»

Самый популярный раздел на портале Антропогенезе.ру – «Эксперты отвечают…» Просвещение тут в буквальном смысле поставлено на конвейер. Редактор Соколов, закрепившийся на выделенных площадях сестринских сайтов и сообществ, подобно трудолюбивой пчеле собирает вопросы, на которые затем отвечают «уважаемые Эксперты» портала. Основным бенефициантом является, разумеется, научный редактор портала С. Дробышевский. Всё бы ничего, но как только дело касается вопросов, связанных с позицией или аргументами креационистов, процесс просвещения моментально выскакивает из наезженной колеи и превращается в процесс дезинформации. Порой это выглядит завораживающе – Дробышевский считает нужным ответить даже на те вопросы, о предмете которых не имеет ни малейшего представления.

Я уже упоминал выше об этом психологическом феномене, столь же странном, сколь и характерном – каким бы рационалом, логиком и даже сухарём ни был ученый в своих практических изысканиях, но, будучи зараженным вирусом идеологической борьбы с креационизмом, он как будто теряет даже самую обыкновенную, бытовую логику и начинает говорить вещи взаимоисключающие. Удалось ли товарищам Станислава Владимировича запугать его ужасами креационизма в виде грядущих костров инквизиции или тут дело просто в нетерпимости к конкурентам (причина – угроза его «миру»), но в девяти случаях из десяти, стоит лишь произнести это магическое слово «креационизм», как наш замечательный практик будто теряет голову. Юношеский боевой задор некоторое время назад сменился у него какой-то плохо контролируемой им самим заносчивостью в утверждениях – если раньше можно было дать некоему явлению сухую объективную оценку (и даже пойти против общепринятых представлений, предлагая собственное видение), то теперь встала сумеречная необходимость давать отпор идеям противника. Это немного печально по двум причинам. Во-первых, вся сказанная Дробышевским чушь навечно останется памятником его оригинальной способности мыслить в определенном состоянии, и, во-вторых, сможет ли он теперь давать объективные оценки тем или иным антропологическим материалам, зная, что креационисты используют их в качестве аргумента? Вот уж, не было печали, да товарищи – идейно накачали. Так, в упомянутом разделе «Эксперты отвечают…» некий читатель спрашивает:

«Прошу экспертов портала прокомментировать утверждения, прочитанные в одной креационистской книжке. … Статистическое исследование Окснарда, анализировавшего множество количественных параметров костей австралопитеков, живущих в настоящее время человекообразных обезьян и человека показало, что это совершенно различные группы, так что представить происхождение ныне живущих приматов или человека от австралопитеков не представляется возможным».

И вот же какое диво – Дробышевский отвечает на вопрос читателя не «с голоса» и не в онлайне, а именно что на присланный ему текст, когда есть возможность хоть минимально вдуматься в его смысл. Но «эксперт», лишь услышав категорию вопроса («креационисты утверждают!»), уже не слышит ничего другого, в секунду теряя голову и реагируя лишь на ключевые слова – неизменно, почти с той же заданностью, как в анекдоте о министерстве культуры реагируют на слово «прачечная».

«Как обычно бывает с креационистскими книжками, тут половина – ложь, половина – недоговорки. Исследование Окснарда не могло показать происхождение человека от современных обезьян, потому что человек от них не происходил».

Вот вам, сволочи креационистские. Я вам покажу «происхождение человека от современных обезьян»! Невероятно, но эксперт даже не слышит утверждения Окснарда об австралопитеках как особой группе, не связанной происхождением ни с людьми, ни с современными обезьянами, хотя лично я не могу даже допустить мысли, что Дробышевский Окснарда не читал. О происхождении человека от современных обезьян тот даже не заикнулся, но тут критично, что убежденного эволюциониста Окснарда, имевшего свой собственный взгляд на антропогенез, впустили в сознание эксперта в сочетании с креационистской книжкой. Посему у эксперта сразу туманится разум, круги плывут перед глазами, и доходящий до сознания лишь набор отдельных слов – «человекообразные обезьяны», «человек», «происхождение» – заставляет выдать штампованный и характерный для борцов с чучелами противника вердикт: «Ага! Ложь! Человек не происходил от современных обезьян!»

Это тем более удивляет, что в данном случае задавший свой вопрос «Рабинович» спел, так сказать, арию Карузо идеально, не переврав мысли Окснарда. А уж если кто из условных «Рабиновичей» еще и перевирает арию, то пиши пропало. Например, один из постоянных читателей и участник всевозможных околопортальных форумов, всегда склонный формулировать свои вопросы несколько провокационно, обращается к эксперту:

«В креационистской литературе (в частности, у турецкого креациониста Харуна Яхьи) можно найти сведения о том, что антропологи при исследовании скелета австралопитека „Люси“ сделали вывод о том, что руки у неё были длиннее ног, и потому, соответственно, это была „обычная обезьяна“. А Солли Цукерман (Яхья ссылается на [его книгу]) вообще сделал вывод о том, что австралопитеки не умели ходить прямо. Вопрос: насколько верны эти выводы, и что могло послужить причиной для таких заключений?»

Я не собираюсь тут защищать Харуна Яхья, тексты которого, на мой взгляд, являют собой самый худший, «чувственный», восточный вариант креационизма, но справедливости ради надо сказать, что «Рабинович», задавший вопрос Дробышевскому, переврал арию дважды. Во-первых, фраза о руках длиннее ног принадлежит не турку, а «своему», еще одному члену клуба, Леониду Вишняцкому^[6]. И, во-вторых, ситуация тут получается – «Рабинович в квадрате», поскольку перевирающий турка наш вопрошающий «Рабинович» излагает позицию Цукермана еще и в версии перевирающего его Харуна Яхья! Да и весь вопрос сконструирован не слабо – вот, креационюга сказал, Цукерман поддержал; насколько они все неправы и какова причина (как уже подразумевается) их неправоты?

И наш эксперт, кипя возмущенным разумом, оттаптывается сначала на турке: «Эти выводы противоречат фактам, причиной для них послужило желание быть креационистом» (? – А.М.). Да уж, кэп. «Пожар есть горение имущества, к сжиганию не предназначенного». Но бедняга Цукерман! Досталась же ему горькая доля – полюбиться врагам и быть ими цитируемым! Посему приходит и его время:

«А Солли Цукерман не значится в списке антропологов, поэтому непонятно, как он вообще сделал вывод о возможности прямохождения у австралопитеков. Если ВСЕ антропологи, изучающие сравнительную анатомию и биомеханику всю сознательную жизнь, говорят о прямохождении, а некто Цукерман говорит обратное – не повод ли это задуматься о уровне знаний Цукермана? Я могу говорить, что земля плоская, но вот астрономы утверждают, что круглая – кому Вы поверите?»

После прочтения этих строк у меня было два варианта дальнейших действий – похолодеть от ужаса или упасть с дивана на пол от смеха. Поскольку второе более хлопотно, я не стал падать и просто похолодел. Если кто-то из читателей не понял всего драматизма мизансцены, то рекомендую получить удовольствие, заглянув в сеть и наведя справки, кто такой Солли Цукерман. По-хорошему, фраза – «задуматься об уровне знаний Цукермана» может стать мемом, а #уровеньзнанийцукермана – хэштегом. И дело даже не в том, что человек, в чьей компетентности сомневается Дробышевский, относится к специалистам и научным авторитетам первого эшелона. Настоящий абсурд ситуации – в том же синдроме «обратного перевода», «настоящей купюры, принимаемой за фальшивую», то есть вывернутой наизнанку всей прежней глобальной метафизической нормы, всех критериев и измерений. Вдумайтесь только – «некто» Солли Цукерман был зоологом и анатомом, то есть изучая австралопитеков (australopithecus дословно – южная обезьяна), занимался своим прямым, строго профильным делом. Но какая-то банда философов, захватившая и перегнавшая на свою платформу научный поезд, называет себя антропологами, то есть специалистами по человеку. К понятию «антропос» эти люди имеют отношение только в том смысле, что денно и нощно ищут и – даже вытрясают при необходимости! – человеческие черты из обезьяны. То есть, по сути, занимаются не своим делом, как, например, Цукерман, а некоей «неправильной», неадекватной зоологией. Они – не антропологи, они – заблудившиеся зоологи. Но при этом наши славные бродяги набираются наглого мужества оспаривать право настоящего зоолога и анатома с мировым авторитетом заниматься анатомией обезьяны! Такое не снилось Кафке и Пелевину, и даже депутаты нынешней государственной думы до такого додумались бы не с первого раза. «Вот псы, буденовский поезд грабят!» На их фоне даже фамилия «Цукерман» воспринимается как-то… с симпатией!
 

*   *   *

Всегда любопытно, когда твои идеи доходят до противника, наглухо засевшего «в домике», запаянного в консервной банке – хотя бы отскоком от борта. Приведу пример. В Африке существует некий временной и морфологический провал – линия африканских эректусов (аka эргастеров) сходит на нет порядка 1,3–1,0 миллиона лет назад (используя принятую хронологию), а после долгого перерыва до самых фактически 300–200 тысяч лет назад на африканскую историческую арену выходят уже люди с невесть откуда взявшейся сапиентной морфологией, хотя и достаточно грубой – именуемые архаичными сапиенсами или Homo heidelbergensis. (Эту картину портит лишь череп Бодо (BOD-VP-1/1) возрастом 600 тыс. лет, однако с ним не все так просто).

Как бы там ни было, мне всегда представлялось, что сей факт хроно- и морфологического промежутка широко известен. В своем каталоге окаменелостей я назвал его «плейстоценовым разрывом». Такой термин (я говорю лишь о термине) не мог быть употребимым в официальной литературе, поскольку – при существующем факте разрыва! – эволюционный политес обязывал авторов официально декларировать непрерывность и преемственность: «…в Африке существует почти непрерывный морфологический ряд от Homo habilis через Homo ergaster к Homo erectus» (Дробышевский, ст. «Архантропы») или «в Африке хорошо прослеживается не только переход от гоминид типа афарского австралопитека к Homo habilis, но и переход от последнего к эволюционно более прогрессивной форме – Homo erectus» (Зубов, 1997). То есть по факту разрыв есть, но официально эта тема бурных обсуждений в эволюционистских кругах не вызывает, поскольку теоретически способна угробить всю схему африканского происхождения человечества. Ведь при желании можно повернуть дело и так, что никакой эволюции в Африке не было, просто на смену первой волне «понаехавших тут» колонизаторов хомо эректусов, когда те практически сошли на нет, через какое-то время подтянулась вторая волна сапиентных иммигрантов с Ближнего Востока или из Европы. А люди, пришедшие в Африку со стороны – это уже креационистский, вражеский сценарий, товарищи.

И вот один из читателей Антропогенеза.ру задает свой «наивный» вопрос:

«В чём причина плейстоценового разрыва в Африке: в Африке не найдены останки людей, которые можно было бы уверенно датировать в промежутке от 900 до 600 тысяч лет (читатель скорректировал сроки с учетом принятой датировки черепа Бодо. – А.М.). Причём этот разрыв сопровождается изменением антропологических характеристик людей, населявших Африку – после него на смену обитавшим до этого в Африке эректусам приходят гейдельбержцы. Причём, если верна доминирующая сейчас точка зрения о том, что гейдельбергский человек происходит от человека-предшественника, то выходит, что люди заселили Африку вторично из Европы».

Что же отвечает эксперт? «Никакого плейстоценового разрыва в Африке нет», – так энергично Дробышевский озаглавил целый блок ответов на вопросы разной тематики. Что называется, сказал, как отрезал. Сам ответ, с элементами некоей нервозности, таков:

«Как-то никто не страдал от такого разрыва, да и нет такого разрыва... Переход в Африке от эргастеров к эректусам и от них к гейдельбержцам весьма плавный и красивый, там даже трудно конкретные находки точно отнести к какому-то виду. А уж из Европы точно Африку не заселяли, хотя обратные какие-то миграции наверняка были.

Вот хотя бы некоторые примеры африканских людей времени 600–900 тысяч лет назад: Бодо – 640 тыс.л.н., Гомборе II – 700 тыс.л.н., Ндуту и Олдувай ОН 23 – 490–780 тыс.л.н., Тернифин – 700 тыс.л.н.».

Надо сказать, такой ответ поначалу немного обескураживает. Ведь это мнение профессионала, и сказано это не в абстрактном смысле, а именно как факт, без всяких интерпретаций, с приведением конкретных находок, иллюстрирующих в Африке «весьма плавный и красивый» переход от эректусов к гейдельбержцам, то есть, по сути, сапиенсам с архаичными чертами. Однако профессионал, видимо, на то и профессионал, чтобы морочить голову профессионально. Человека, который хоть немножко в теме, сразу насторожат и приведенные находки, и их датировки. Сам факт ссылки на мелкие черепно-челюстные фрагменты (Гомборе II и Олдувай 23) свидетельствует, что перед нами, по сути, всё, что можно наскрести по сусекам, а также вызывает законные сомнения в плавности переходной картины, не говоря уже о какой-то ее отдельной «красоте». Но главное в том, что африканский средний плейстоцен в плане датировок – головная боль палеоантропологов. Приведу для краткости цитату Колина Гроувса (указанные Дробышевским образцы мною выделены, остальные относятся уже к условному периоду после окончания разрыва).

«Возраст многочисленных африканских находок более позднего периода, к сожалению, определен очень неточно, однако все образцы, без сомнения, относятся к среднему плейстоцену (от 700 тыс. до 100 тыс. лет). Среди них можно назвать такие: полный череп и некоторое число фрагментарных черепов из Кабве (Замбия), неполный череп из Ндуту (Танзания), черепная крышка из Салданья (Южная Африка), один образец из Олдувая и два из Эясси (Танзания), лицевые кости из Бодо (Эфиопия), Яйо (Чад) и Томас Кейв (Марокко), челюсти из Кэптурин (Кения), Тигениф (он же Тернифин. – А.М.) (Алжир) и другие» (Гроувс, 1996).

По сути Дробышевский затыкает дыру даже не единичными находками, а их слишком размытыми датировками «плюс-минус сотни тысяч лет туда-сюда», позволяющими при такой их резиновости прикрыть любые хронологические прорехи^[7]. Но главное в другом. При том, что сам плейстоценовый разрыв имеет размытые границы, факт остается фактом – эргастеры в определенный период сходят на нет, затем тишина (все ушли из Африки, наверное?), затем в Африке появляются архаичные сапиенсы. Юмор в том, что даже приведенные Дробышевским образцы резко дифференцированы; черепные осколки Гомборе, фрагмент челюсти OH 23 и материал из Тернифина – это эргастеры/эректусы, а фрагменты черепов Бодо и Ндуту – «сразу» архаичные сапиенсы! (Череп Ндуту некоторые считают вообще «нашим» Homo sapiens sapiens'ом возрастом 200 тыс. лет).

Впрочем, что это со мной? Я как будто хочу кому-то чего-то доказать? Этого можно не делать по двум причинам. Во-первых, разрыв в плейстоцене – когда требуются не общие декларации, а детали – есть признанный факт. Один из ведущих наших антропологов, конечно же, входящий в число авторов и экспертов портала, профессор Александр Зубов пишет:

«Надо сказать, что в археологических данных есть определенный пробел, примерно от 1 млн. 200 тыс. лет до 900 тыс. лет. Что происходило в это время с гоминидами, никто не знает. Очевидно, именно тогда род человеческий находился на грани вымирания, но потом все-таки опять „встал на ноги“ уже в форме нового биологического вида, Homo heidelbergensis, гейдельбергского человека» (Зубов, 2004a).

И, во-вторых – о, диво! – читаем у самого Дробышевского:

«Хронологический аспект проблемы заключается в малом количестве находок в промежутке времени от 1,5 млн.л.н. до 800 тыс.л.н. и промежуточности морфологических черт этих находок» (Дробышевский, 2004, стр. 13).

Никакого разрыва нет? Переход «плавный и красивый»? Вот уж, действительно, спрос рождает предложение, но не до такой же степени! Повторюсь еще раз – дело не столько в хронологических границах разрыва, приводимых авторами, сколько в самóм «необъяснимом» сценарии исчезновения одного морфологического типа людей и внезапного появления другого, гораздо более похожего на нас с вами. Пусть Дробышевский говорит об этом разрыве на примере морфологического скачка от эргастера к эректусу, но приведенные им примеры находок сами по себе подтверждают наличие хронологического плейстоценового разрыва и скачкообразную смену одних групп людей другими. Тогда почему же наш эксперт, стоит ему лишь краем уха уловить что-то оппозиционное, так решительно «идет в несознанку», вплоть до высказывания взаимоисключающих суждений?

…С другими «вражескими» сценариями наш эксперт разделывается по тому же принципу «бить врага легко и приятно» – без всякой самокритичной оценки сказанного и сомнений в адекватности собственной экспертизы, щелкая проблемы как орехи и круша чужие схемы как уже заранее отягощенные презумпцией виновности. «Дюк Нюкем должен умереть!» За Станислава Владимировича становится порой даже неловко, когда видишь, что сложившийся на портале определенный круг ждет (точнее сказать, жаждет) от него удара по креационистам как от профессионала. Но в качестве профессионала он почему-то отвечает даже на те вопросы, по поводу которых плохо информирован. Критика всех озвученных креационистами трудностей по единой схеме – «всё это фигня, поверьте специалисту» – это не совсем то, чего от него ждут вопрошающие; она весьма удивляет людей, знающих о глубине проблемы, но ждавших столь же глубокого и авторитетного заключения.

Например, Дробышевскому задают вопрос по поводу американской стоянки Уэйатлако, чей возраст в 250 тыс. лет создает патовую ситуацию для официальной картины, ставя под удар теорию выхода сапиенсов из Африки. Читатель, ссылаясь на англоязычную Википедию, просит дать больше информации по стоянке, поскольку, по его словам, основной упор в известных ему статьях делается на датировках, а информации по орудийной культуре и фауне крайне мало. Что должен ответить эксперт Дробышевский? Как ученый, знакомый с проблемой, он должен ответить – полученная информация о возрасте стоянки Уэйатлако не укладывается в общепринятые схемы, у науки на этот вопрос сегодня ответа нет, будем надеяться, что когда-нибудь появится. Между тем, нужно понимать, – мог бы еще добавить Дробышевский, – что когда горит дом или осажден город, информация о том, в каком стиле построены здания и каким транспортом обычно пользуются жители – будет глубоко второстепенной в отношении, так сказать, основной проблемы. Трудно рассуждать о деталях того, что еще и в целом не имеет решения, потому полвека всё внимание сосредоточено, главным образом, на самом «пожаре».

Однако у нашего эксперта свои счеты с подобными трудностями; вопрос он воспринимает как брошенную в воздух тарелку-мишень и вскидывает ружье без раздумий:

«Да, информация по Hueyatlaco какая-то невнятная и туманная. Я тоже пытался найти что-то определённое, но так и не смог. Археология по-мексикански, видать. Можно предположить, что нечто опубликовано в неких очередных „Учёных записках гуейатлакского лесопильного училища“, изданных тиражом 15 экземпляров, но найти их не представляется возможным. Думается, что если бы информация была достоверной, уже все крутые журналы раструбили бы о великой сенсации, ибо о таковой мечтает каждый приличный американский археолог. Очевидно, что при древности 250 тысяч лет уже по фауне всё было бы очевидно, но упор идёт на абсолютные радиометрические датировки, так что, видимо, вся шумиха вокруг Hueyatlaco – ерунда».

Я не знаю, чего в этом ответе больше – незнания вопроса или нарочитой борцовской легкости, типа, сейчас всех шапками закидаем. Призыв не воспринимать проблему серьезно, впрочем, выдает незнакомство с материалом, причем, весьма глубокое. Отбор вопроса Соколовым подтверждает то же; ибо на какой ответ Соколов еще рассчитывал, кроме как на пронос неудобной проблемы по кочкам? Но сам ответ изумляет. Эксперт не знает так называемой дилеммы Уэйатлако? Эксперт пытался, но не смог найти материалов по Уэйатлако, ибо это уровень записок с лесопилки? Срочно подать сюда Станиславского с его сакраментальным «Не верю!» Дробышевский просто не пытался ничего искать. Глупо отбирать вопросы и так на них отвечать, если ты не в теме. «Очевидно, что при древности 250 тысяч лет уже по фауне всё было бы очевидно»? Но особенность Уэйатлако как раз в том и состоит, что там всё очевидно. И вымершие ныне животные, убитые на охоте и разделанные на древней «мясобойне», и каменные орудия, и перекрывающие слои с многочисленными маркерами – все это уже трудно списать на отдельные аномалии и ошибки, поскольку за сорок с лишним лет многократно и перекрестно проверялось, подтверждалось и продолжает подтверждаться новыми исследованиями. Дилемма Уэйатлако, это – методы корректные, а результаты невероятные, и нельзя отказаться или принять что-то одно, не принимая во внимание другое. Читатель задал Дробышевскому вопрос в надежде узнать у эксперта какие-то подробности, но стал очевидцем лишь использования двойных стандартов в науке. По фауне, мол, было бы всё сразу очевидно, но раз упор идет на радиометрию, то всё это ерунда.

Мало того, что вся эта «экспертиза» звучит едва ли не с намеком на мошенничество, будто с фауной намеренно темнят, так еще и упор на абсолютные датировки оказывается признаком несерьезности всей затеи! Вот так – когда абсолютные датировки не устраивают, они «хитрые», а когда согласуются с ожиданиями – очень даже-таки подходящие. В данном случае «…так что, видимо, вся шумиха вокруг Hueyatlaco – ерунда» – это ответ не эксперта, а дилетанта. При том, что есть информация и по фауне, и по инструментальной культуре.

Примерно с тем же уровнем молодецкой удали, залихватски, Дробышевский расправляется и с другой проблемой для африканской теории, так называемой исчезнувшей черепной крышкой Homo erectus из бразильского Лагоа Санта. При этом выясняется, что эксперт, охотно отвечающий на антикреационистские вопросы, не только плохо знаком с темой, но делает свои заключения на основе информации сетевых источников не очень высокой достоверности (Подробнее о казусе эректуса из Лагоа Санта читайте в Приложении).

Креационисты в понимании нашего эксперта всегда настолько неправы, что Станислав Владимирович даже кушать не может, впрочем, как и вдуматься в смысл вопроса не может тоже. Некий читатель спрашивает:

«Один из самых распространенных аргументов креационистов: если одни виды возникали как потомки других, должны существовать и многочисленные промежуточные варианты, причем в количестве, многократно превышающем число „устоявшихся“ видов. Где они?»

Я хочу специально обратить внимание читателя на отличие этого вопроса от ранее звучавшего в формулировке «мифа № 14». Там требовалось указать конкретное связующее звено, здесь же нечто более «простое» – отходы природной мастерской, неудавшиеся эксперименты эволюции. Казалось бы, вопрос яснее некуда. Но, услышав креационистское определение (даже взятое в кавычки в качестве условного), Дробышевский с пол-оборота «ускоряется» и, игнорируя суть вопроса, как бык на красную тряпку, набрасывается лишь на само определение:

«А кто видел „устоявшиеся виды“? Как Вы их отличаете от „промежуточных вариантов“? Кто-то из креационистов прожил несколько миллионов лет и наблюдал за устоявшимся состоянием? Или они хотят, чтобы виды менялись прямо на глазах?»

Хотя абсолютно понятно, что именно интересовало вопрошающего товарища – если эволюция шла миллионы лет, то где все следы этого процесса между известными нам формами, которые явно дискретны. Но, к счастью, в эво-пропаганде существует ряд отработанных приемов, один из которых гласит – любой вопрос о макроэволюции затыкай примерами мелких микроэволюционных адаптаций. О, спасение! И эксперт, и без того съехавший с основной дороги, выруливает совсем уже не в ту степь:

«У насекомых, кстати, и меняются. Классика – пример с берёзовыми пяденицами в Англии, которые были белые, но после начала промышленной революции и загрязнения берёз сажей отбор пошёл на выживание чёрных бабочек (сомнительная, надо отметить, «классика» – А.М.^[8]). Наши биологи наблюдали эволюцию жуков-листоедов, есть работы по ящерицам, тлям, кроликам и лососевым рыбам. Это всё – на глазах меняющиеся примеры. Другое дело, что это надо изучать или хотя бы про это надо читать (типа пожурил! – А.М.). А уж вся палеонтология – сплошное торжество „промежуточных вариантов“, других и не бывает».

Как видим, Дробышевский закрывает вопрос тем же, не идущим к делу, но спасительным софизмом «все виды – промежуточные». То есть имеющиеся находки – это и есть вся та лаборатория проб и ошибок эволюции, которую вы ищете. Надо отметить, это – выдающееся открытие нашего эксперта, помноженное на утверждение, что дискретных видов не существует. Итак, вопрос посетителя остается без ответа, а сам посетитель остается с носом или, как в том анекдоте, вместо миллиона долларов получает тортик, изготовленный руками английской королевы. А «других и не бывает».

Это хороший пример того, как надо уходить от трудных вопросов. Непонятно только, зачем этот шедевр Соколов вынес на страницы портала – как пример исчерпывающего ответа или как пособие по выворачиванию без мыла?

Почти анекдотическая история случилась и с комментариями Дробышевского относительно последних находок афарских австралопитеков. Напомню, что когда Мери Лики в 1978 году нашла человеческие следы в Лаэтоли, эволюционисты крайне воодушевились, заявив, что подтверждается не только прямохождение австралопитека (Люси уже к тому времени была найдена) но и анатомически современное строение ее стопы. При этом никого не смутило вопиющее несоответствие верхней части тела Au. afarensis, приспособленного для древесного образа жизни, с обезьяньей грудной клеткой, лопатками и длинными пальцами, и нижней, якобы приспособленной для полноценного человеческого прямохождения.

Эта история отчасти повторилась в 2011 году, когда найденная ранее 4-я плюсневая кость стопы возрастом 3 млн. лет, но практически неотличимая от современной, была приписана тому же виду австралопитеков, афаренсису (AL 333–160). Анатомия кости свидетельствует, что стопа ее обладателя имела продольный и поперечный своды, как у современного человека, была приспособлена для упругой походки на большие расстояния, а также не могла сгибаться для захвата ветвей, как у обезьян, ведущих древесный образ жизни. Как информация о настоящей человеческой стопе может быть увязана с другими находками австралопитековых стоп, демонстрирующих отведенный большой палец и длинные изогнутые фаланги – вопрос для обезьяногенеза вторичный, ибо это не наука, а прикладное искусство.

Но самое захватывающее событие, случившееся в терминах того же «обратного перевода», относится к описанию в 2010 году фрагментарного скелета KSD-VP-1/1 с объявленным возрастом 3,6 млн. лет (Haile-Selassie et al., 2010). Исходя из модели эволюции, скелет мог принадлежать только австралопитеку, но каким замечательным, каким прогрессивным был этот австралопитек! Мировое эволюционное сообщество взорвалось сенсацией и… тотчас отчего-то зашикало, зашепталось и затихло. Любимый креафобами «Talk Origins Archive» Джима Фоули, архивный ресурс, ведущий учет всех значимых новостей эво-палеоантропологии, предпочел не упоминать эту находку. Наши же новаторы до Вержболова на портале Антропогенез.ру разразились статьей, название которой не скрывало удовлетворения: «Новый скелет афарского австралопитека: всё как у людей». Ссылаясь на исследования авторов находки и комментарии первых величин западной палеоантропологии, наши просветители сообщали, что фрагменты найденного скелета – таз, ребра, лопатка, ключица, кости верхних и нижних конечностей – по своему строению «явно ближе к человеческим, чем к обезьяньим».

Всё как у людей! В то время как ряд креационистов (Line, 2010; Robinson, 2010; Cannell, 2010) вылили ушат холодной воды на головы западных забегистов, наши забегисты получили свой ушат от к.б.н. Ильи Рухленко, задавшего резонный вопрос по принципу – если это крякает как утка, плавает как утка и похоже на утку, то почему это не утка? Если у найденного скелета «всё как у людей», то почему он – австралопитек? По всему так и выходило, что ученые нашли останки «настоящего» человека, жившего по официальным меркам 3,6 млн. лет назад.

Любопытно было наблюдать, как до наших просветителей, попавших в ловушку «обратного перевода», доходит смысл того, чтó они сказали и чему так поначалу несказанно обрадовались. В разделе «Эксперты отвечают» Дробышевский разразился новым постом, фактически статьей, «Кадануумуу – австралопитек, НЕ похожий на человека», в которой явно просматривалось желание как можно быстрее дезавуировать свои предыдущие победные реляции. Вся профессиональная мощь статьи свелась к тому, чтобы в указанных ранее фрагментах скелета найти признаки, которые не позволят рассматривать найденного индивида как человека. При этом вся ситуация выглядела достаточно нелепо – прицепиться к «мухам», фактически игнорируя главное. Представьте себе, читатель, что сегодняшние историки среди техники Первой мировой войны нашли реактивный самолет и публично объявили, что развитие авиации значительно опережало свое время (условимся, что это аналогия не реальности, а лишь методов исследования). Однако, учитывая необходимость отказаться от такого вывода, исследователи принялись бы выискивать в гипотетическом самолете черты «архаики», вроде того, что некоторые детали реактивного двигателя сходны с деталями винтового, а стреловидность крыла имеет переходный вид между винтомоторным самолетом и современным реактивным. Именно так и получилось у наших просветителей с отказом от первоначальных выводов – дело свелось не только к выискиванию «мух», но еще и упор делался на сравнении KSD-VP-1/1 со скелетом современного человека (что нелепо, поскольку морфология предполагаемого древнего человека вряд ли точно соответствовала нашей). Дробышевский перечислил ряд признаков, сводящихся к количественным параметрам вроде «массивнее» или «более округло». В качестве самых существенных отличий, например, приводился угол ориентации полулунной вырезки локтевой кости – признак настолько «мутный», что по нему австралопитеки отделены от людей, но от людей неотличим шимпанзе (который в эволюционистской иконографии отделен от людей больше, чем «прямые родственники» австралопитеки). Основные же вопросы – почему анатомия самого древнего из афаренсисов KSD-VP-1/1 значительно более прогрессивна, чем поздних (не говоря уже о хабилисах); почему большинство показателей лежит-таки в пределах диапазона Homo; почему анатомия KSD-VP-1/1 не совпадает и, более, того, просто противоречит аналогичному строению частей тела прочих найденных австралопитеков – все эти вопросы у авторов «объяснительной записки» остались без ответа. 

Слева – скелет KSD-VP-1/1 (Haile-Selassie et al., 2010), справа – для сравнения анатомии и пропорций: шимпанзе, современная женщина и KSD-VP-1/1, самое архаичное в котором – сочиненная авторами внешность австралопитека. Контурами справа обозначена Люси (Au. afarensis). Jonn Mangels & Wieliam Niff

Тем не менее, эволюционный «антропогенез» со всеми этими проблемами худо-бедно справляется – ибо, как я уже говорил, эта дисциплина существует в области лингвистики, политики и всего чего угодно, но только не науки. Самое главное тут – держаться принятой схемы, и если даже будет найден скелет трехмиллионного возраста в очках, шляпе и с портфелем, наши друзья воскликнут: «Вот как, оказывается, австралопитеки быстро эволюционировали! Уже тогда они могли изготавливать не только орудия, но и шляпы с портфелями!»
 

Честное ненаучное!

Ощущение какой-то нереальности и постмодернистской вывернутости произвела на меня статья Соколова под названием «15 признаков псевдо-науки в статье, книге, телепередаче, веб-сайте». Для начала скажу только о своих впечатлениях, потом позволю себе сделать некий вывод. Как бы ни характеризовали «креативщика» типовые названия его статей, но даже здесь это один из тех случаев, когда безграмотность начинается уже с названия; «псевдонаука» пишется слитно, и не «в сайте», а на сайте, ну да ладно, не с поклонника русской культуры спрос. Содержательно статья не стоила бы внимания, но примечательна тем, что сам «психолог» и ловец человеческих душ не видит комичности ситуации – поучая публику на предмет опознания и отделения псевдонауки от науки истинной, не замечает, что всё сказанное им обращено в первую очередь к нему самому. Получается какое-то сюрреалистическое отражение – человек, имеющий отношение к науке только в том смысле, что «проталкивает» ее с помощью специальных приемов воздействия на сознание, фактически словесный гипнотизер – учит нас разбираться в научных категориях. Одно дело, когда Соколов делает дайджесты чужих научных статей (то есть пересказывает их своими словами), другое – когда этот «сетевой Чумак» высокомерно поучает публику:

«Чтобы получить настоящий научный результат, требуются годы, порой – десятилетия упорного труда. Это по силам далеко не каждому – а погреться в лучах славы хочется многим. Несоответствие желаний и возможностей – одна из причин существования лженауки».

Какое тонкое, однако, знание человеческой психологии – за всем видеть шкурные, эгоистические интересы… Настолько тонкое, что на грани саморазоблачения. И какая огромная смысловая разница в том, кто написал бы эти строки – Дробышевский или Соколов! В первом случае мы бы только понимающе улыбнулись, но в случае соколовского креатива на ум сразу просятся сентенции про бревно в собственном глазу и «…не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» Откуда у гипнотизера Соколова опыт получения научного результата, почему вопросы качества науки поднимает пиарщик, специалист по промывке мозгов? С какой стати он, общаясь с профессионалами, причислил и себя к научному сообществу, выступая в качестве его представителя? Все эти советы – присмотреться к научным регалиям, не доверять специалисту, делающему открытия в другой области и пр. – именно в исполнении Соколова звучат комично, поскольку в первую очередь относятся к нему самому.

В статье не просто отчетливо сквозит постоянное, свойственное Соколову раздражение оппонентами как личными конкурентами («погреться в лучах славы хочется многим», «рассуждать на высокоумные темы любят многие» и пр.), но содержатся очевидно лживые конструкции, построенные по всем правилам психологического программирования читателя, в чем Соколов безусловный дока. Один из признаков лженауки, например, выглядит так:

«Употребление словосочетаний: „официальная наука“, „официальная парадигма“… Cлово учёные в применении к „мейнстриму“ часто заключается в кавычки:

Цитата 1 (из Интернета): «Эти „учёные“, поборники официальной научной парадигмы, понаписали диссертаций и сидят себе на грантах, на государственных контрактах – и ни с кем делиться не хотят».

Цитата 2 (из фильма, показанного на канале РЕН-ТВ): «Независимые эксперты уверены, что Луна давно заселена некими существами, но официальная наука скрывает»…

Симптом очень тревожный. Вероятно, перед Вами альтернативное дарование – „фоменковец“, „задорновец“, „палеоконтактёр“, „младоземельщик“…»

Вообще-то, раздражение эво-пропагандистов словосочетанием «официальная наука» хорошо известно, поскольку звучит с расширительным подтекстом (как «официальная жена», «официальное мероприятие»), в котором подразумевается, что за рамками официоза скрывается несравненно бóльшая ширь событий и положений. Здесь же «месть» Соколова в том, чтобы к реальному факту употребления недругами термина «официальная наука» прицепить в сознании читателя кучу всякого дискредитирующего мусора. У меня есть все основания полагать, что в данном случае автора интересуют не какие-то выдуманные «задорновцы» или уфологи, а в первую очередь именно креационисты. Приём несложный, но достаточно эффективный, поскольку данным «миксом» читателю внушается связь – все те, кто использует выражение «официальная наука» или «официальная парадигма», сплошь дураки, верящие в базы инопланетян на Луне, а также завистники. Заботясь о просвещении публики, Соколов идет по проторенному пути политической пропаганды, профессионально вставляя в мозги так называемого быдла только «нужные» идеи и ловко отравляя чистые колодцы. Я думаю, на сегодняшнем НТВ таланты Соколова оценили бы по достоинству. Что касается привычки креационистов завидовать чужому добру, то как тут не вспомнить слова одного яркого креафоба и проповедника эволюции Довгаля, описавшего конференцию с участием креационистов:

«Еще в вестибюле участников ждали горы креационистской и прочей религиозной литературы, изданной на неплохом полиграфическом уровне, каждый участник получил в подарок (!) видеокассету с креационистким фильмом. Финансовые возможности одной из сторон сразу стали очевидны» (Довгаль, 2000)^[9].

Если аргумент кошелька есть один из признаков псевдонауки, то почему бы тогда не причислить к этой категории Александра Маркова, который этот кошелек делает весомым аргументом в некоторых спорах:

«Биостратиграфия – наука весьма практическая … если бы она была основана на ложных посылках … не стали бы нефтяные компании … платить большие деньги биостратиграфам, которых они всегда нанимают для разведки новых месторождений» (Марков и др., 2010).

Вот такие вот, с позволения сказать, ростовщицко-культурные коды... Есть в статье Соколова и признаки, по которым в лжеученые без всякой очереди, на льготных правах попадают его соратники. Следующий пункт, например, как будто буквально списан с того же Александра Маркова:

«Чрезмерная глобальность обобщений и безапеляционность суждений. Использование слов „никто“, „никогда“… <…>

Серьёзный учёный, говоря о гипотезе, пусть даже поддержанной многочисленными свидетельствами – понимая риски категоричных утверждений – обычно добавляет: „вероятно“, „можно предположить“, „большинство специалистов согласны с тем, что…“. Это – хороший тон в научной публикации.

Лже-учёный, излагая свой взгляд на события, произошедшие 1000 (или миллион) лет назад, описывает их так уверенно, как будто всё видел собственными глазами…»

По одному этому пункту не только Марков, но и огромное количество эво-пропагандистов могут быть признаны лжеучеными. Да и сам Соколов, хоть и не имеет отношения к ученым, формально попадает тоже (вспомним этот безапелляционный стиль: «Чаще всего новый вид возникает в одной из изолированных популяций вида-предка…» и т.д.). А уж если в качестве выявления лжеученого использовать признак «Неупоминание альтернативных гипотез», то… хм… даже страшно представить и поверить – все пропагандисты эволюции оказываются сообществом лжеученых...

В целом статья Соколова «15 признаков псевдо-науки...» оставляет примерно то же чувство недоумения, как и «13 мифов об эволюции человека» – своей запутанной адресностью, неадекватным воплощением заявленной цели и рождает те же нехорошие предположения лишь об авторском желании в очередной раз покрасоваться на фоне выдуманного противника, жалкого и неотесанного. Между тем статья «15 признаков псевдо-науки...» методологически беспомощна, в ней не даны определения науки и научности, а также не представлены (даже в популярном изложении) какие-либо серьезные демаркационные критерии, позволяющие отделить науку от псевдонауки. Вместо этого истинный «методологический» уровень Соколова – это базы пришельцев на Луне и зависть оппонентов к финансированию ученых. Этакая критика для бедных, просвещение-лайт – похвастаться и заодно пожаловаться на тупых обывателей и оппонентов.

Далее.

Несмотря на свое декларируемое презрение к википедии, Соколов зорко следит, чтобы вражеские идеи не проникли даже в эту «свободную энциклопедию». К несчастью, в вики-статьях по палеоантропологии изредка появляются куски, надерганные из моих текстов, а то и ссылки на мой сайт. В своем неизбывном просветительском порыве Соколов, как всеочищающий летний дождь, уничтожает все вражеские следы. Очень волшебно выступил он, в частности, на википедийной странице обсуждения одного из ключевых для палеоантропологии черепов Джебель Ирхуд.

«Ссылка на каталог (мой каталог окаменелостей. – А.М.) удалена, – пишет вики-вандал Соколов. – Основание: маргинальный источник, вводящий читателей в заблуждение».

Любопытно, на чем же основаны такие выводы? А вот на чем:

Например, на указанной странице каталога название местонахождения указано с ошибкой (написано Djebel Irhoud; верно Jebel Irhoud); объем мозга черепа Jebel Irhoud 1 указан неверно (написано 1500 куб.см; верно: 1305 куб. см. – см., например [ссылка])

Александр Соколов 05:22, 17 июля 2011» (скрин).

Наверное, есть какой-нибудь сформулированный принцип минимальной эффективности твоих телодвижений – если бросаешь гранату, то надо, чтобы разорвало хотя бы еще кого-нибудь, кроме тебя. Дело в том, что просветителю не мешало бы самому просветиться и узнать, что до 1956 года Марокко находилось под французским протекторатом; таким образом, географические названия закрепились тут на французском языке как на официальном языке колонии. Ну, хоть режьте, не верю я в такое невежество – ведь должен был слышать Соколов термин «французское Марокко». Но я все никак не привыкну к самой восхитительной черте этих любителей торжества разума – бить себя по затылку, уверяя, что нападаешь на противника. Я бы мог привести многочисленные примеры использования французского топонима в научной литературе, но поленюсь, ибо энциклопедисту Соколову достаточно заглянуть хотя бы на собственный портал, чтоб увидеть им же самим даденную на один из материалов ссылку:

«Holloway R.L. Volumetric and asymmetry determinations on recent hominid endocasts: Spy I and II, Djebel Irhoud I, and the Sale…»

Неужели Соколов решил перехватить у меня монополию на введение читателей в заблуждение? С другой стороны, его можно по-человечески понять; ведь пропагандист, имеющий целью лишь продвижение какой-либо идеи, при этом постоянно гибко маневрирующий – не может помнить всего, что он говорил ранее. То же и с «ошибочным» объемом мозга Джебель Ирхуд 1. Юмор в том, что эта цифра взята мной у весьма авторитетного отечественного антрополога; конечно же, участника проекта Антропогенез.ру, А.А. Зубова: «Джебель Ирхуд 1 … Емкость черепной коробки – ок. 1500 см³»(Зубов, 2004b, стр. 307–308). Таким образом, поучения нашего джедая – это лишь высокомерное оттопыривание пальцев; действо, основанное на чудесной уверенности в собственном всезнании; на том, что предмет, неизвестный лично Соколову, либо не существует в нашей части Вселенной, либо это – чье-то желание «ввести в заблуждение». У товарища явный комплекс «недогерцога». Не будучи ученым, он комично поучает других – от лица ученых. Конечно, зеркало тут наипервейшее средство. Или, на худой конец, учитывая питерскую специфику, «таблетки на Блюхера». В целом любопытно, насколько серьезным может быть «введение в заблуждение» разницей написания географических названий или завышением черепного объема, и я просто изнываю от любопытства, чем бы мне могло пригодиться такое коварство (при условии, разумеется, что Соколов бы не ошибался).

Весьма любопытна эта борьба, которую Соколов ведет даже не со мной, а с фрагментами, надерганными из моих работ википедийными авторами. Вот как за кулисами википедии идет обсуждение статьи о Homo rudolfensis, содержащей сентенции «из меня». Соколов подвергает эту часть уничтожительной критике:

«Значительная часть статьи ... посвящена продвижению тезиса, что Homo rudolfensis – это вообще „непонятно что, с неясным таксономическим статусом“. На самом деле неясный таксономический статус здесь – закономерное следствие двух причин:

– во-первых, сложность определения систематического положения для палеонтологических находок, когда речь идет о близких видах. … Близость Homo rudolfensis по морфологии к Homo habilis несомненна, бесспорен и ряд отличий. Поэтому точка зрения во многом зависит от взглядов конкретного исследователя на систематику гоминид вообще».

Можно согласиться с тем, что проблема точной идентификации этих двух видов затруднена – но лишь в части их личных таксономических взаимоотношений. Но последняя фраза в этом соколовском откровении – как-то до банального просто убивает, рубит в капусту всю схему, которую он представляет. Ибо констатация того, что классификация хабилиса-рудольфенсиса в качестве предмета свободного выбора – это конец всей научности вопроса, поскольку только наука классифицирует, а варианты выбора предлагают реклама и торговля. Вполне допустимо спорить, скажем, о правомерности дробления таксона Homo erectus, но здесь у эволюционистов «по вполне понятным причинам» фишка в том, что предметом свободного выбора является не просто дробление-слияние близких видов, а еще и возможность по собственному усмотрению причислить хабилисов-рудольфенсисов либо к людям (род Homo), либо к австралопитекам (обезьянам, род Australopithecus). «Свободная воля» в подобном случае, это не наука, а банальная идеология и вкусовщина, постмодернистский абсурд, бесполезный и равнодушный к самой сути познания, ибо от моего личного субъективного мнения и желания – обезьяна человеком все равно не станет. Но Соколов предпочитает развивать свой антинаучный эволюционистский фольклор:

« – во-вторых, постепенность морфологического перехода между Homo habilis и Homo rudolfensis, с одной стороны, и Homo ergaster – с другой. Промежуточность находок, относимых к хабилисам/рудольфенсисам – прямое следствие непрерывности эволюции, и приводит, во-первых, к дискуссиям: отнести их к прогрессивным австралопитекам либо к примитивным хомо (? – А.М.), а во-вторых, к тому, что ряд находок может кочевать из одного таксона в другой (на что напирает Милюков). Но сами-то находки от этого не меняются, не меняется и их „переходность“, положение на границе между австралопитеками и хомо».

Логик Соколов явно не понимает, где начинается и где кончается змея, кусающая себя за хвост. Ибо в данном случае «переходность» – не объективная категория, а назначенная, идеологически интерпретированная. В действительности отношение к ней как к переходной «не меняется» у самого Соколова, но о фактической, объективной переходности речи быть не может. Соколов пытается создать иллюзию, что именно «истинная переходность» хабилиса-рудольфенсиса (то есть его гибридное состояние получеловека-полуобезьяны) мешает нам однозначно и безусловно причислить этих существ к той или иной компании. На самом деле хабилисы sensu lato (точнее, их кости), хотя и обладают некоторыми признаками, похожими на таковые у настоящих Homo, но в целом, по сути, эти существа – явные обезьяны, отделенные от людей пропастью. Различия между австралопитеками и хабилисами количественные, между хабилисами и людьми – качественные. И, конечно, никаких «примитивных хомо» не существует – даже у самых «нерелевантных» из Homo, людей из Дманиси, анатомия, физиология и поведение организованы уже по современным принципам.

Все рассуждения о якобы научных спорах, куда отнести этих существ – «к прогрессивным австралопитекам либо к примитивным хомо» и фразы вроде «ряд находок может кочевать из одного таксона в другой» – лукавы и на деле являются лишь некоей защитной реакцией эволюционистов в свете явного развала их прежних построений, индульгенцией на право держаться за старые схемы^[10]. Эти рассуждения означают лишь, что экземпляры Homo ergaster и Paranthropus, отнесенные на волне хабилисного оптимизма 60–70 годов прошлого века к хабилисам-рудольфенсисам, теперь, с накоплением новых данных, справедливо возвращаются их законным владельцам, а сами хабилисы хоть со скрипом, но возвращаются в родные пенаты к австралопитекам. И никак иначе. Это движение исключительно в одну сторону, своего рода возврат к «нормальному» состоянию антропологии. Ни одному современному палеоантропологу, кроме Дробышевского и примкнувшего к нему гипнотизера Соколова, не придет в голову перемещать тот или иной экземпляр Homo ergaster или erectus в хабилисы.

Ну и, конечно, вся эта вопиюще антинаучная «рулетка» из обсуждения – почти в неизменном виде попала на страницы самой объективной энциклопедии, что лишний раз ее, так сказать, характеризует.

И еще одно соображение, в завершение темы статьи о 15-ти признаках. То, что Соколов связывает пропаганду эволюции с телевидением, уже само по себе характеризует его как человека, безумно отставшего от жизни. Появляйтесь и ворожите на ТВ сколько угодно, друзья – тамошняя публика ваших душевных движений все равно не оценит.
 

*   *   *

Блеск и нищета нынешних дней в том, что из происходящих событий и явлений творчества, политики, просвещения – выхолащивается суть, а сама «живая жизнь» (эта тавтология здесь намеренна) превращается в технологии, становится виртуальной, ненастоящей. Собственно, это и есть постмодерн во всей его красе – заменить жизнь, событие, подвиг, творчество – их имитацией, игрой в них, предъявляя публике не их самих, а их атрибуты, декорации, фактически пародии. Так, вместо реального успеха можно предъявить цифры рейтинга, безотносительно к тому, каким образом они получены. Принципом современной жизни стали не реальные дела, а их «картинка», а мерилом успеха – не старомодная народная любовь, а попадание в топ, на обложки таблоидов, в экран зомбоящика. Целью является не «продукт», а само попадание в топ, и если ты не в топе, то, по нынешним меркам, не стоило и начинать заниматься «продуктом». Такое, конечно, противоречит не только самой сути любого творчества, но и любого индивидуализма.

Деятельность Александра Соколова – яркий образчик сегодняшних отношений определенного рода индивида с окружающим пространством. У этого субъекта статистическая, брокерская логика, рейтинговое мышление. Надуть цифру, накликать «лайков», вывести свой продукт в топ – едва ли не важней содержания продукта (портала), контент которого, собственно, создают другие авторы. Не знаю долю участия Соколова в соавторских статьях, но, когда он выступает один, без ансамбля, появление его «статей» больше похоже на повод подкинуть дровишек в гаснущий костер и заодно обвешать чуть ли не каждое слово своей «статьи» гиперссылками на материалы Антропогенеза.ру^[11].

Продвижение идеологий и спекуляций вроде эволюционного антропогенеза требует особых качеств. Обычный человек способен засомневаться, начать осторожничать, но только просветитель с богатым опытом тренингов и семинаров, абсолютно уверенный в своем праве нести в народ истину в последней инстанции, этакий абсолютный всезнайка без комплексов несовершенства – годится для просветительской эволюционной работы. Вообще, как для любого пиарщика и рекламиста, для Соколова не существует так называемой истины как цели. По сути, для него существует лишь задание, собственная внутренняя цель – преподнести некий продукт во всем блеске. Верит ли он сам в эволюционный сценарий «антропогенеза» при всех его, сценария, дырах и провалах? Безусловно, верит. Но его цель имеет некоторое параллельное отношение к его вере. Тут мухи отдельно, котлеты отдельно. В мире маркетинга и рекламы у продукта не существует других сторон, кроме положительной, точнее, наилучшей, наивыгоднейшей. Не существует рекламиста, который скажет о сомнительном – и даже о нейтральном – качестве своего товара (разумеется, если только пугающими карами закона не принудить рекламщика сообщать о вредных последствиях и противопоказаниях). Рекламщик всегда вам скажет, например, что «Орбит» восстанавливает кислотно-щелочной баланс во рту, но никогда не заикнется о том, что ровно такой же «баланс» можно получить, просто прополоскав рот обычной водой после еды.

Так и с «антропогенезом» – для Соколова дело тут не в истине, а в том, чтобы показать своего одноглазого султана только со стороны зрячего глаза, в золоте и парче, во всем блеске достоинств, и никак иначе. Если герой Твена считал, что лучше уж иметь прóклятое золото, чем никакого, то задача Соколова – из «никакого», даже самого «проклятого», противоречивого и дырявого продукта создать видимость «золота». Это его работа, это его цель, в этом суть маркетинга.

В любой дискуссии, в любом сообщении, по любому поводу давая ежеминутно ссылки на материалы своего портала, он представляет дело так, будто Антропогенез.ру служит неким очевидным критерием при разрешении проблем палеоантропологии. Александр «на-те-ссылку» Соколов мало говорит и мало объясняет оппоненту что-либо в дискуссии – он высокомерно выдает нравоучение, сопровождая его ссылкой на свой портал. Если кто-то захочет поспорить с материалами самого портала, он лишь получит новую ссылку. Интернет все более наполняется ссылками на Антропогенез.ру, форумная школота именно так осваивает искусство мыслить – возражая оппоненту, достаточно самому дать ссылку на соколовский портал – идите, читайте, там что-то про это есть.

Хотя сам по себе контент палеоантропологии с его цифрами, датировками и таксономическими оценками есть штука весьма текучая и всегда разнобойная, Соколов продвигает идею, что самые точные сведения содержатся только на Антропогенезе.ру, а все остальное, отличное от них, очевидно неверно. И это в нашем герое необоримо – из двух источников (аутентичных, эволюционистских, авторитетно равных) верным считается лишь тот, который приводит сам Соколов, а иное у него может именоваться даже ложью. Он, похоже, искренне уверен, что, указав на неточности вроде датировки находки или роста гоминида, он разрушает всю аргументацию оппонента. То, что сами имеющиеся цифры противоречивы и предположительны, а на имеющихся костях (то есть реальных фактах) построены чудовищные спекуляции вроде происхождения человека из обезьяны, наш просветитель неадекватным и несопоставимым с «ошибками» оппонентов не считает.

Методы Соколова-полемиста просты и незатейливы. Если в случае каких-нибудь справочных разбирательств он еще может указать оппоненту на фактические неточности в его данных, то в части, касающейся трактовок, Соколов – это чистейший образец сетевого демагога. Он считает необходимым возразить оппоненту любой ценой, вытянуть из его фразы хоть какую-нибудь неточность, не отпустить без «сделанной ошибки». Если придраться не к чему, наш полемист не теряется. Подобно тому, как какой-нибудь ловкий журналист в отсутствие новости сам выдумывает новость, Соколов, как истинный маркетинговый «мейкер», ошибку оппонента конструирует сам^[12]. При этом, как всякого надувателя щёк, его губит отсутствие зеркала. Мало того, что подавляющее большинство мелочных «цепляний» к оппонентам высосаны из пальца (Соколов часто даже не понимает сказанного противником, а уж к иронии или метафорам вообще нечувствителен), так еще практически каждую из его претензий можно обратить против него самого^[13].

Вообще-то любой пиарщик по определению должен быть хорошим психологом. Невооруженным глазом (точнее сказать, до неприличия) заметно, что Соколов таковым себя и считает. Этот «психологизм», однако, открывает нам во всей полноте, в каком несовершенном мире живет наш герой; за исключением «своих» и тех «перспективных», кого сей ловец человеческих душ в данный момент улавливает, его окружают сплошь неучи, мерзавцы и жалкие ничтожные личности. Из писаний нашего героя, из приводимых им «психологических» примеров и сравнений выводится весь этот фон его существования, некая обывательская биомасса, смотрящая «Поле чудес», не способная запомнить более трех марок кетчупа (что, наверное, особенно обидно для рекламщика) и надирающаяся до поросячьего визга в окраинных районах. Я понимаю, что каждый человек видит мир через призму собственного совершенства, но мне, читая Соколова, иногда хочется воскликнуть в порыве справедливости – если уж ты взялся гипнотизировать людей, то гипнотизируй всех, а не только себя!

Моя задача – не критика автора портала. Предоставим этого субъекта самому себе – пусть и дальше обильно пьет из чистого источника эволюционной мудрости, а потом с высокомерным видом «отливает в гранит». Моя задача – показать читателю, что в случае соколовской пропаганды он, читатель, имеет дело не с истиной, а с технологиями, а декларируемая академичность есть смесь плоского мышления и субъективизма. С другой стороны, «этот мир придуман не нами», и сама по себе любая агитация и пропаганда (и даже искренне благородное просветительство) – по большому счету, вещи достаточно ненадежные, поскольку относятся к той материи первичного рода, которая впоследствии будет еще многократно проверяться воспитуемыми на прочность. Знания, не проверенные на прочность, как ссылки, раздаваемые школярами вместо собственных мыслей, ничего не стоят. Посему вся эта история – сказка с хорошим концом, ибо думающие люди рано или поздно сами отделят зерна от плевел, а дураки, отстреливающиеся ссылками на чужое, так и останутся дураками. Думающим, творческим, пробующим всё на зуб людям постмодернистская деятельность Соколова, в общем-то, не опасна. «Не такой уж ты и высокий, мальчик из Турканы». Все соколовские технологии, это усилия, которые в самой ближайшей перспективе будут помножены на ноль.
 

Гранж

Мне иногда представляется некоторый Высший Суд, на котором каждый из нас, в конце концов отвечает за свои дела. Воображение уносит меня в детали, и я представляю себе палеоантрополога-эволюциониста, дающего отчет во всей его полноте.

– Что ты сделал в своей жизни? – спросит его Судья.

– Ну, это… Нёс знания людям. Просвещал, открывал им глаза на истину.

– На что ты открывал людям глаза, в чём просвещал? А, главное, зачем?

– Ну, это, типа… Чтобы люди знали, что произошли от обезьяны. Я посвятил этому всю свою жизнь!

Действительно, сакраментальный вопрос «зачем» – это, вероятно, один из тех вопросов, которые наши пропагандисты обезьяногенеза себе не задают никогда. Я допускаю и даже уверен, что они, как и исследователи в других дисциплинах, хотят разобраться с одной из величайших загадок нашего бытия – происхождением человека. Между тем, это «разобраться» у них означает не совсем то, что у «нормальных» исследователей. В их изысканиях постоянным лейтмотивом присутствует плохо скрываемый негативизм, и даже открытая враждебность в отношении религии, создающие впечатление, что целью всех изысканий является не попытка «разобраться», а целенаправленно накопать как можно больше свидетельств нашего происхождения именно от обезьяны. Может быть подкладкой всех этих «исследований» является (пусть даже на подсознательном уровне) банальный страх перед возможной реальностью религиозного посмертного сценария и желание любыми способами подтвердить обезьяногенез, чтоб хотя бы в мыслях исключить такую неприятность?

Но тут вспоминается ситуация, когда капитан «Титаника» обращается к пассажирам:

– Господа! У меня для вас две новости, хорошая и плохая. С какой начать?

– С хорошей! С хорошей!

– Фильм про нас с вами получит 11 «Оскаров»!

Автор Антропогенеза.ру пишет, что латинское изречение «Nosce te ipsum» («Познай самого себя») достойно быть девизом любого портала, посвященного проблемам антропогенеза. На самом деле в эво-пропагандистской системе координат оно определенно означает одно – познай, что ты произошел от обезьяны. В подобных познаниях и изысканиях слишком заметны уши добытчиков нужной информации, а не почерк объективных исследователей. Это видно и по тому, как любое лыко вставляется в строку, и по тому, насколько снижена проходная планка в отношении собственных построений.

Пожалуй, любой другой исследователь, кроме наших героев, знает ответ на этот вечный вопрос «зачем?» Он хочет разгадать тайну и поставить ее людям на службу. Это касается и писателя, и монаха-переписчика, и разведчика-геолога, и физика, и медика. Плоды их изысканий мы получаем в виде реальных благ – лекарств и устройств, а также правил и пониманий смысла наших поступков. Если поэт и физик «занизят планку», то первого закидают тухлыми яйцами, а у второго взорвется реактор. Эволюционная же палеоантропология мало того, что ничего не дает «народному хозяйству»^[14] (а также уму и сердцу, то есть пониманию смысла жизни), но сама лишь и держится на чудовищной, волюнтаристской заниженности «планки», размытости критериев и полной анархии своих правил и принципов. Эволюционная палеоантропология – беспринципная дама, согласная на всё, а ее пропагандисты – не рыцари без страха и упрека, а рыбаки-браконьеры, задавшиеся целью наловить как можно больше и поэтому готовые вцепиться в любую добычу.

Тема, требующая отдельного большого разговора и, в целом, серьезного научного разбирательства – это не только сомнительная ценность схемы эволюционного антропогенеза, основанной на сходстве костей, но и адекватность самогó изучаемого материала. Станислав Дробышевский в своей диссертации (Дробышевский, 2003) подробно описывает диагностическую ценность различных элементов скелета, а также сходства и различия определенных признаков у разных таксонов. Между тем, при существующей парадигме «сходная морфология = эволюционное родство», истинная ценность каждого признака – темна вода во облацех. Сходные признаки у людей и обезьян могут объясняться десятками причин неэволюционного свойства, от сходных биомеханических адаптаций в похожих средовых условиях до искусственного творения по универсальному шаблону, и никакие замеры сами по себе нам настоящую причину этого сходства не откроют.

Не менее серьезная проблема в этом ряду – сохранность найденного материала и, соответственно, вопрос – а правильны ли наши замеры костей? Мы не знаем тех условий и, шире говоря, законов, которые гарантируют нам фоссилизацию и сохранность материала «как есть» без, так сказать, усушки и утруски, тем более за предполагаемые сотни тысяч и даже миллионы лет (тафономию, построенную на сегодняшних наблюдениях, не предлагать).

Проблема еще серьезнее – адекватность имеющейся выборки и, соответственно, надежность наших экстраполяций, когда грубо говоря, по двум имеющимся черепам с разницей в полмиллиона (условно) лет мы смело реконструируем «эволюцию», произошедшую за эти полмиллиона лет внутри таксона. По малочисленности выборки сюда же относится и невозможность отделить эволюционный признак или характерный череп от какой-нибудь банальной патологии. Например, эволюционисты много и охотно говорят о «примитивности» дманисских людей, но кто-нибудь изучал их кости с точки зрения не эволюционных, а патологических изменений? Вот, скажем, явная ассиметрия дманисского черепа D2700 – если это не следствие посмертного искажения и не артефакт реконструкции (что тоже для строгих выводов не комильфо), то налицо явная патология развития черепа у подростка, и тогда о каких замерах-объемах-эволюциях мы говорим?

Проблема проблем – адекватность наших реконструкций. Обнаружив череп в виде десятков осколков, исследователь, как он с собой ни борись, но восстанавливает его по принципу как я себе этот череп представляю. Вспомним историю реконструкций и перереконструкций ER 1470. Или, из относительно недавнего, череп хабилиса Stw 53, который при желании можно собрать по-новому, чтобы он соответствовал изобретенному тобой фантомному таксону Homo gautengensis (Curnoe & Tobias, 2006). Можно также до бесконечности измерять и анализировать замеры ключевого хабилисного черепа ER 1813, но гарантии того, что его реконструкция соответствует оригиналу, не существует. Какую информацию можно извлечь из обмеров черепов SK 847 (точнее, SK 80/846/847) или ОН 13, если более чем вероятно, что они слеплены из останков не только разных индивидов, но и разных таксонов? Все сказанное относится и к другим ключевым экземплярам, на которых построена эволюционистская схема «антропогенеза». Ну и какой смысл тогда измерять то, что само по себе не соответствует действительности и, по сути, есть продукт авторского творчества, палеомоддинг?

И конечно, проблема в кубе – это субъективность на выходе, личные предпочтения самого «измерителя» и толкователя данных. Даже при гипотетическом отсутствии всех предыдущих ограничений, при идеально сохранившихся костных останках или реконструкции, в точности соответствующей оригиналу – где гарантия, что «гений измерений» не отдаст на выходе предпочтение лишь тем результатам, которые устраивают его лично и вписываются именно в его картину? На примере KSD-VP-1/1 мы видим, как тот же Станислав Дробышевский от качественных признаков, свидетельствующих о человекоподобии индивида, намеренно уходит в их распыление, к количественным мелочам, лишь бы не дать пошатнуться обезьяньему статусу находки. «Нет, на это я пойтить не могу!» Если находка, действительно, является древним Homo, но Дробышевский усилием воли уже решил, что это не Homo, то в каком случае мы можем быть уверены в его объективности, а не следовании догме?

В целом, как итог перечисленному выше – можно ли все эти «безобразия» жестко формализовать и вернуть в русло науки?

Сегодня, в связи с драматически тотальным обрушением в нашем несчастном отечестве правовых норм, популярно выражение «оценочное суждение». Оценочное суждение – это субъективное эмоциональное суждение, не нуждающееся в доказательстве, да и не способное быть доказанным, поскольку не относится к сведениям, содержащим фактические данные. В этой работе я хотел показать, что многие утверждения, содержащиеся в материалах портала Антропогенез.ру, являются не научными выводами, основанными на фактах (каковые выводы в науке подлежат воспроизведению и проверке), а именно – оценочными суждениями, подпираемыми эмоциями и чистой фантазией их авторов. Когда плохие датировки среднеплейстоценовых находок, их малочисленность и таксономическую неопределенность С.В. Дробышевский представляет в качестве «плавного и красивого» эволюционного перехода («там даже трудно конкретные находки точно отнести к какому-то виду»), – это не наука, а «оценочное суждение», проще говоря, чистое субъективистское убожество.

Наши просветители, отчасти незаконно находясь под крылом настоящего научного тренда, яростней других топают ногами на «ненаучных» оппонентов, твердят о научной строгости своих занятий, но сами – обычные фантазеры. Перемещаясь по каталогу ископаемых Антропогенеза.ру, мы то и дело натыкаемся на факты некоего самоуправства «герцога» и его спутника, бодрого сеятеля шпилек Соколова. Ну не нравятся Дробышевскому некоторые выводы западных антропологов, не нравится эта их пижонская манера делать оговорки в терминах вероятностей. Нам проклятый запад не указ! Понятно, что Станислав Владимирович – плоть от плоти наследник школы старой советской антропологии (авторитетной в свое время, надо отметить), и в этом смысле он патриот отечественного ее варианта, в каком бы прошлом она ни оставалась и какой бы маргинальной сегодня ни была. Одно из ноу-хау Дробышевского – «новая старая» таксономическая классификация Homo. По его словам, он лично перемерил тысячу черепов людей и по результатам измерений пришел к выводу – современный человек настолько отличается от всех своих предшественников, что те заслуживают отдельного родового имени. Можно, полагаю, не сомневаться, что некое отличие, выраженное исключительно математически, является фактом. Но то, что Дробышевский пытается вернуть в местечковую номенклатуру отживший и давно отправленный в утиль термин «Pithecanthropus» («питекантроп», т.е. «обезьяночеловек»), наградив им всех предшествовавших нам Homo, включая неандертальцев и даже палестинских сапиенсов – это уже волюнтаризм, «оценочное суждение», чисто «лингвистическая» попытка решения проблемы классификации. Какой же из палестинского сапиенса – обезьяночеловек, граждане судьи?

Но разве исследователь не вправе делать собственные выводы и предлагать собственный взгляд на предмет? – может возразить мне читатель. Ведь без отрицания старого нет науки, нет движения вперед. Тем более, автор данного опуса Милюков сам настаивает, что палеоантропология не есть наука в ее строгом смысле. Если она вся построена на предположениях и реконструкциях, то и реконструкции могут быть более свободными, а выводы более произвольными. Главное, чтобы путем проб и ошибок приблизиться к истине, не так ли?

Так, – отвечу я. Но не для этого случая.
 

Заключение

Кто не понимает ничего, кроме химии, тот и ее понимает недостаточно.

Георг Лихтенберг

Выйдем на финишную прямую с очень, на мой взгляд, характерным примером. Один из читателей как-то спросил Дробышевского, почему у пигмеев Африки столь большое надбровье. Станислав Владимирович начал было за здравие, но затем выдал ожидаемое – тут, мол, может работать половой отбор. «Чем страшнее выглядишь – тем лучше», потому что «у пигмеев рост маленький, и высокорослыми неграми они всерьез не воспринимаются. <…> Это черты суровости, мужественности. У древних могло быть так же. Черты, подчеркивающие такую „страхолюдность“, усиливались, в силу внутренней регуляции отношений, особенно на фоне уменьшения размеров клыков. Клыки стали маленькими, пугать соперника нечем, пришлось это компенсировать усиленной жестикуляцией, мимикой, и, возможно, устрашающим лицом с нависающим надбровьем».

Представляю себе картину – огромный урел из масаев подзывает к себе пигмея: «Эй, ты, поди сюда, семки колы есть? Нет? А если найду?» Но, увидев бровастого пигмея, вся компания масаев, сидящая на корточках, приходит в ужас и разбегается. То есть пигмеев без выступающего надбровья рослые племена активно прессовали, поэтому выжили и размножились лишь пигмеи самые бровастые и страшные, «авторитетные». Не будем задавать детских вопросов – почему именно надбровье стало предметом устрашения и, соответственно, отбора. Почему не, собственно, увеличение роста, бег или мышечная сила? Почему не более совершенные орудия и технологии, оригинальная боевая раскраска, устрашающие маски с какими-нибудь рогами, агрессивное поведение или, напротив, иная культура взаимоотношений с соседями, включая дань или товарный обмен – почему они не могли стать заменой этой бровастой авторитетности?

Ответ – не могли, потому что в системе координат эволюционной палеоантропологии нет такого понятия как «культура» (в его прямом, а не каком-нибудь «орудийном» смысле).

Я уже говорил о пустых множествах Александра Маркова. Тот просто, без затей, создал в своем воображении некий феерический мультипликационный мир. Просветленный и «подсевший» на умение видеть в любом чихе эволюционизм, Марков возвеличил каждую молекулу своего придуманного мира до уровня человека, приписав птицам, генам и даже сперматозоидам сугубо человеческие качества, а чтоб сам человек не болтался под ногами, свел его психику до уровня птиц, генов и сперматозоидов. Так почему, возвращаясь к возможному сомнению читателя, эти исследователи не имеют права на свои свободные поиски и смелые предположения?

А потому, отвечу я, что эти телодвижения не имеют никакого отношения к так называемому поиску истины, то есть правдивому выяснению того, как и отчего оно было на самом деле, а являются лишь производным их собственных фантазий, следствием желания непременно увидеть следы эволюции во всём, подогнать всю окружающую реальность под собственные представления. И марковский мультипликационный мир, и авторитетные надбровья Дробышевского есть редукции, к которым авторами сведена вся объемная картина имеющихся знаний. Выводы опираются не на этот объем, а добываются из намеренно усеченных и упрощенных конструкций. Посему все эти марковско-дробышевские «объяснения» – бесплодны, существуют в собственной системе координат, и из них мы просто не узнаем, как и отчего оно было на самом деле.

«…Я лично провёл «статистическое исследование множества количественных параметров костей австралопитеков, живущих в настоящее время человекообразных обезьян и человека», – пишет Дробышевский. – Параметров и находок у меня было поболе, чем в известных мне работах Окснарда, да и метод у меня был многомернее».

«Меряться методами», то есть «у кого многомернее» – занятие, конечно, спортивное и захватывающее, но столь же бесполезное для выяснения, как и отчего оно было на самом деле. Ибо для выяснения истины существуют материи куда как более многомерные, чем голые кости – культура, психология, философия, религия. Без привлечения всех сопутствующих дисциплин, включая гуманитарные (от археологии до религиоведения), без привлечения таких «лишних сущностей», как суть, цель и смысл существования человека – эволюционистская наука о костях останется абсолютно плоской, двухмерной, картонной мурзилкой, вечно таскающей саму себя за волосы из собственного болота. Здесь в центре всего только остеология, трансформация черепа, изменяющиеся кости; кости как вещь в себе, самодостаточная, замкнутая на самое себя сущность. Ситуация Гамлета, держащего в руке череп и видящего за ним жизнь «бедного Йорика», Дробышевскому недоступна. Такие вольности, как отнесение неандертальцев и ранних сапиенсов к обезьянолюдям можно себе позволить, лишь «внаглую» игнорируя саму человеческую сущность, культуру, религиозность этих людей. Мне жалко читателя, открывающего для себя на портале Антропогенез.ру, что дманисские люди, заботившиеся о своих беспомощных соплеменниках и, вероятно, обладавшие речью, были «почти хабилисы». Для этого нужно ничего не видеть и не слышать, кроме «музыки эволюции». Пусть читатель, заходя по навязчивым соколовским ссылкам на портал Антропогенез.ру всегда имеет в виду, что сей ресурс, если и не является неким сектантским направлением в мировой палеонтропологии, то уж, как минимум, многие его утверждения недостоверны. Цифры цифрами, но в большинстве случаев эта недостоверность проистекает именно из упомянутого крайне усеченного подхода к предмету, игнорирующего даже то, что невозможно не видеть. Это как если бы некий реконструктор будущего, скажем, имел возможность ознакомиться с принципами и задачами нашей архитектуры, но упорно восстанавливал бы здание по фрагментам его арматуры. Перефразируя Лихтенберга, можно сказать – кто не видит ничего кроме костей и не смотрит дальше костей, тот даже в этих костях разбирается недостаточно. «Специалисты по происхождению человека» – вот уж давненько я ничего более нелепого не слыхивал!

Наш мир, хоть и нелогичен, но нелогичен искусственно, творчески, где «гениальная неправильность» может дать ключ к универсальному его пониманию. Очевидно, что всё живое имеет единый принцип строения, а сходство существ увеличивается с увеличением высоты их положения во всеобщей иерархии живого. Существующие высшие группы очень сходны между собой в силу сходства их биомеханики и биохимии. При этом многие их признаки еще и весьма вариабельны в пределах собственного вида, и их показатели могут перекрываться у нескольких видов. Многие существа, действительно, похожи друг на друга, но при этом друг другу вовсе не родня. Посему все разговоры об измерениях костей, об их «похожести» или «переходности» есть не более чем антинаучные измышления, не говоря уже о фантазиях типа взрывного развития мозга у хабилисов или их орудийного мастерства – подобные спекуляции вообще находятся за гранью какого-либо предметного разговора.

Хуже другое. Дробышевскому и К° просто не нужен весь объем знаний о человеке, как не нужен им и сам человек, им достаточно «косточек» и только косточек, из которых необходимо лишь вытрясать подтверждение «единственно правильного учения» и не надо себя, товарищи, в этом обманывать. Эти косточки можно бесконечно мерить и перемеривать, строить графики и выводить закономерности морфологических колебаний (природа которых, впрочем, как и пигмейское надбровье, непонятна), но сами по себе они нам ничего не скажут, и казус того же скелета KSD-VP-1/1, который то ли австралопитек, то ли один из потерянных эволюционной схемой древних людей, весьма показателен. Бесконечные сравнения и «похоже», «не похоже» – никогда не прояснят картины, даже если по костям будет «почти неотличимо». Главная беда эволюционного антропогенеза (как и эволюционизма в целом) – это отсутствие хоть какой-нибудь серьезной, проверяемой аналитики. Эта дисциплина не имеет даже твердого представления о том, что собой представляют признаки Homo, не знает ценности того или иного признака, «роднящего» Homo с «предками», не знает когда и под влиянием каких факторов они возникли. В этом смысле утверждение эволюционной палеоантропологии о происхождении человека от обезьяны методом науки решить принципиально невозможно. Все данные о местообитании, питании, стратегии выживания наших мнимых обезьяньих «предков» еще худо-бедно можно реконструировать по косточкам на основе особенностей строения двигательного аппарата, стертости зубов и костных патологий. Но выводы об эволюционном родстве неких двух видов никогда не будут научными, поскольку навсегда останутся лишь одним из непроверяемых, невоспроизводимых предположений.

Всё сказанное в полной мере относится к порталу Антропогенез.ру, само название которого содержит в себе слово «человек». Итак, если вы захотите узнать здесь что-либо о костях, то узнаете многое, почти всё. Их размеры, особенности строения, степень сохранности. Если же захотите о человеке, то вынужден вас разочаровать, о человеке вы здесь не узнаете ничего.
 

Примечания

¹Любопытно и то, что все авторы цитат, включая о. Серафима, имели в виду именно «дочеловеческие» находки так называемых гоминид, якобы свидетельствующие об эволюции человека; Соколов же в опровержение мифа приводит находки неандертальцев и эректусов, принадлежность которых к «эволюции человека» является вопросом семантики – какую эволюцию мы имеем в виду, поскольку сами неандертальцы и эректусы по определению уже «человеки». Минус Соколову за логику. [Вернуться к тексту]

²Я надеюсь, читатель понимает, что некоторые высказывания я «возвращаю» автору обзора в предложенных им же терминах. Я не буду детализировать процесс получения датировок – что, строго говоря, датируются не окаменелости, а образцы пород, содержащие кристаллы и т.д. То же относится и к эволюционистским сентенциям типа «человек произошел от обезьяны». Понятно, что имеется в виду от древнего обезьяноподобного предка, а не от обезьяны в нашем понимании – и т.д., и т.п. [Вернуться к тексту]

³Примерно та же история и с другими находками. Образец UR 501 не имеет надежной датировки – он найден в слое, имеющем смешанную фауну возрастом от менее 2 до около 3 млн.л. Хотя директивно ему и был присвоен возраст 2,3–2,5 млн. лет, «всем всё понятно», и этот образец не пользуется горячей любовью палеоантропологов (не говоря уже о его собственной весьма сомнительной принадлежности роду Homo). Образцы BC 1 и AL-666–1 также не имеют надежных классификации и датировки; они назначались в том числе на Homo ergaster, но, в силу их условно подходящего «предкового» возраста, вызывают у эволюционистов интерес лишь в статусе «ранних Homo». [Вернуться к тексту]

⁴Объем мозга, позволяющий рассматривать принадлежность обезьяны к роду Homo, условно принят как 700 см³ (и даже 750 см³ по А. Кейту), тогда как средний объем мозга хабилисов составлял порядка 600 см³. [Вернуться к тексту]

⁵Объем мозга ER 42700 «намного меньше, чем у всех Homo erectus» – это не так, фраза запутывающая. Череп принадлежал человеку, не достигшему взрослого состояния. Аналогичный объем мозга имеют также черепа подростков KNM-OL 45500, D2700 и пожилого человека D3444. Не говоря уже о группе из Лианг Буа (9 индивидов) с объемом мозга 380 см³ на примере экземпляра взрослой женщины LB 1. [Вернуться к тексту]

⁶В книге Яхья, которую субъект имеет в виду, автор говорит лишь: «…длинные руки и короткие ноги – все это свидетельство того, что эти обезьяны ничем не отличаются от современных» (Яхья Х., Крах теории эволюции и ее идеологическая подоплека. Kultur Yayincilik, 2002, на русском языке). Согласимся, что речь идет лишь о неопределенном количественном значении длины обезьяньих конечностей относительно людей. А дословная фраза о «руках длиннее ног» принадлежит Леониду Вишняцкому, одному из авторов и экспертов портала, хотя и относится к африканскому, а не афарскому австралопитеку:

«В результате сопоставления многочисленных костей верхних и нижних конечностей африкануса … выяснилось, что по соотношению их размеров этот вид находится намного ближе к человекообразным обезьянам, чем к гоминидам. Попросту говоря, руки у него были, скорее всего, значительно длиннее ног» (Вишняцкий Л.Б., Человек в лабиринте эволюции. Изд. «Весь Мир», 2004). [Вернуться к тексту]

⁷• Череп Бодо, архаичный сапиенс – принятая датировка 600–640 тыс. лет. Первоначальная – 70–125 тыс. лет, основанием для удревнения стала ассоциация с ашельскими орудиями (надо сказать, довольно слабое основание), несмотря на то, что по морфологии череп Бодо входит в группу более молодых находок Ндуту, Кабве и Салданья, а также похож на относительно молодой европейский череп из Петралоны.

• Не указанный Гроувсом Гомборе II Дробышевского – это два небольших фрагмента лобной и теменной кости Homo erectus. Датировка – 700 тыс. лет.

• Череп Ндуту – одни считают его представителем Homo sapiens sapiens (то есть анатомически современным человеком), другие – гейдельбержцем, датировки варьируют от 200 тыс. лет (Klein, 1989) до 990 тыс. лет (McBrearty et Brooks, 2000).

• ОН 23 – фрагмент нижней челюсти, датирован 370–490 тыс. лет, т.е. даже не входит в предполагаемый хронологический разрыв.

• Тернифин – группа находок: три нижних челюсти и фрагмент черепа, последняя датировка 1,3 млн. лет, т.е. эти образцы тоже приведены Дробышевским «мимо» аргумента.

Конечно, я не ставлю себе задачу показать, что хронологический разрыв – это «Африка полностью пустовала». Просто в определенный период первая волна африканских поселенцев, Homo ergaster (erectus) сошла на нет, а на смену ей чуть позже пришли люди второй волны и другого типа, так наз. архаичные сапиенсы. [Вернуться к тексту]

⁸Пяденицы, действительно – сомнительная классика. Дробышевскому непростительно так передергивать: «…были белые, но после начала промышленной революции и загрязнения берёз сажей отбор пошёл на выживание чёрных бабочек». Во-первых, названная им окраска березовых пядениц – это признак в пределах одного вида, так как и светлые, и темные бабочки наблюдались у этого вида и раньше, а не изначально «были белые». То, что Дробышевский называет наблюдаемой эволюцией, на самом деле есть изменение частоты встречаемости бабочек по цвету; то есть количество белых в одном районе, действительно, уменьшилось, а черных увеличилось. И, во-вторых, даже стыдно, что видов в природе миллионы, а горстка одних и тех же «доказательств эволюции» уже сто лет кочует из одной эволюционистской работы в другую. Тем более, что сей пример с бабочками демонстрирует не эволюцию, а обычные изменения внутри одного вида, не связанные с появлением новой информации, а только с ее перераспределением или даже потерей. И вот такие вот «эксперты», как Дробышевский, уже сто лет своими «бабочками» морочат головы добрым людям и только смущают сомневающихся. [Вернуться к тексту]

⁹Восклицательный знак в цитате – авторский («...в подарок (!)…») и, судя по всему, выражает невозможность поверить в искренность намерений оппонентов, но воспринимать всё это действо как циничный расчет и едва ли не подкуп участников конференции. Ведь сам Довгаль, наверное, никогда подарки не делает, только по расчету, только по расчету… [Вернуться к тексту]

¹⁰Например, Д. Шабанов пишет:

«В последнее время количество известных находок представителей рода Человек значительно увеличилось. Наш род „покинул“ Человек умелый (Homo habilis), которого известные специалисты перенесли в род Австралопитек (как Australopithecus habilis). Такие спорные виды (к их числу належит также H. или A. rudolfensis) доказывают, что граница между австралопитеками и людьми очень размыта» (Д. Шабанов, Опровергнута ли теория эволюции? http://еvolutio.narod.ru/shаbanov02.htm).

Такая логика мне представляется весьма странной – ибо пока хабилис был искусственно вставлен в дыру меж австралопитеками и людьми, «эволюционный» ряд еще можно было позиционировать как «непрерывный» и «плавный». Но когда хабилиса поставили на его законное место (а по большинству признаков он фактически «прилипает» к австралопитекам), то почему же вновь образовавшаяся дыра между обезьянами и людьми демонстрирует «размытость границы»? Размытость, это когда вид трудно отнести к какой либо одной из сторон. А дыра – это не размытая граница, а именно дыра. [Вернуться к тексту]

¹¹Смешная ситуация произошла недавно, когда после публикации статьи о телевыступлении профессора Осипова (см. Соколов и др., «Профессор А.И. Осипов об эволюции…») Соколову показалось, что ему, наконец, «попёрло». В один из дней января читатель пошел на портал тучными стадами и число посещений достигло 21 тысячи! Соколов ликовал, сделав по этому поводу отдельную новостную страницу. В порыве восторга он начал фантазировать, что «бурный интерес читателей вызвала публикация критического материала» и анонс публикации «быстро распространился по блогам и соц. сетям Рунета, что привело к лавинообразному росту числа посетителей портала. Хороший подарок к празднику!» Однако довольно скоро выяснилось, что ссылку на материал Антропогенеза.ру дал на своем ресурсе Дмитрий Пучков (Гоблин), мегапопулярный автор «прикольных» и матерных переводов западных блокбастеров, собирающий в своем «Тупичке» всех киноманов соответствующего интеллектуального уровня. Разумеется, все дело тут было в популярности Гоблина, а не в статье об ошибках профессора Осипова – тысячи поклонников Гоблина пришли на Антропогенез.ру глянуть, чего там «по приколу» заинтересовало их кумира. Уровень гоблиновской публики хорошо передает фраза из лурковской статьи: «…Однажды на комментарий «+1» (то есть присоединяюсь к сказанному. – А.М.) Гоблин иронично заметил, что вместо этого нужно говорить «гав». В течение пары месяцев можно было наблюдать тявкающих шавок, которые приняли совет за чистую монету». Как справедливо заметил кто-то в комментах у Гоблина, на указанную соколовскую статью в сети не набралось и 20-ти «лайков», всё лавинообразие моментально сошло на нет, но вот «бурный интерес читателей вызвала публикация» – этот перл будет помниться, полагаю, всё же дольше одного дня. [Вернуться к тексту]

¹²В качестве примера такого конструирования ошибок сошлюсь на обсуждение статей «Человек работающий» и «Человек рудольфский» в русскоязычной википедии. По большей части Соколов здесь выступает в роли «напевшего Рабиновича», то есть утверждая, что часть ошибок авторы статей взяли из моих работ, наш «Рабинович» заочно полемизирует якобы с моими высказываниями, но в исполнении википедийных авторов. Под видом моей «дословной цитаты» Соколов приводит текст, списанный у меня и уже измененный википедийным автором. В других случаях он берет мои прямые цитаты, не фигурирующие в обсуждаемых статьях, так что в целом создается куча мала, в которой невозможно разобрать, «кто на ком стоял», однако «осадок», что оппоненты Соколова, это люди, делающие кучу ошибок, судя по всему, должен у стороннего наблюдателя остаться. Для конструирования ошибок оппонента на пустом месте используются следующие нехитрые методы:

а) Метод «дожать высказывание оппонента до нужной кондиции». Когда высказывание в целом понятно, но сформулировано так, что в нем можно найти лазейку, позволяющую вывернуть смысл в нужную демагогу сторону. По сути, обмануть собеседника или читателя, убедив его в том, что оппонент вкладывал в свои слова смысл, «раскрытый» Соколовым. Например, когда в обсуждении приводится высказывание, что череп хабилиса ER 1813 по многим признакам явный понгид (в другом варианте: «имеет явные признаки понгид») – Соколов возражает: «…автор не понимает значения слова „понгид“. Ни один вменяемый антрополог не относит данный череп к понгидам». То есть наш креативщик создает у читателя впечатление, что его оппонент по безграмотности относит ER 1813 к понгидам в строгом таксономическом смысле, то есть к современным человекообразным обезьянам. Хотя из контекста без всяких лазеек и «дожимов» понятно, что речь идет о понгидных признаках в том же смысле, что и, например, у Дробышевского: «Обращает на себя внимание понгидность австралопитеков по большинству черт плечевой кости» (Дробышевский, 2003). Это уже не говоря о том, что некоторые антропологи вообще относят австралопитеков (каковыми были, на мой взгляд, и хабилисы) к понгидам. А некоторые – современных человекообразных обезьян (собственно понгид), относят к... Homo. Ведь, согласно Соколову (не забыл ли он свои слова?), всё зависит от собственных взглядов на систематику… Однако тот факт, что последних из названных «систематиков» никто из коллег-эволюционистов не пытается остановить или внятно поправить, свидетельствует, что у них то ли одна на всех трава, то ли общий диагноз...

б) Метод «ясное высказывание ми не понимайт». В этом случае Соколов делает вид, что не понимает ясно изложенное утверждение оппонента и трансформирует его как бы в ошибочное. Пример – на мою фразу (точнее, списанную у меня автором википедийной статьи, с добавлением собственных вольностей типа «Турканского парня» и др.) о том, что скелет WT 15000 был практически полностью идентичен современному, а различия лежат лишь в области морфологии черепа – Соколов делает «глухое ухо». Ась? И возражает – нет, череп эргастера очень отличался от современного, поэтому ни о какой полной идентичности современному человеку речи быть не может. Что это, Бэрримор? Вроде бы Соколов повторил то же самое, но уже с имитацией, будто изначально утверждалось что-то иное. Ситуация, напоминающая классический анекдот, только навыверт: «Говорите громче, у меня в ушах бананы!» – «Что? Смотрите-ка, у вас в ушах бананы!»

в) Метод «при упоминании Волги вы отчего-то утаили, что она впадает в Каспийское море». Попытка создать иллюзию, что в своих рассуждениях о предмете оппонент либо что-то сознательно утаивает, либо не компетентен в предмете, поскольку не сообщает о нем, с точки зрения Соколова, другую важную информацию (степень важности которой, на самом деле, определяется самим автором). Например, профессор Осипов (см. «Профессор А.И. Осипов об эволюции…») говорит в телепередаче, что пилтдаунским черепом фальсификаторы десятки лет морочили ученым головы. Соколов реагирует так: «Показательно, что профессор Осипов ограничивает рассказ о свидетельствах эволюции человека пилтдаунской фальшивкой, ни словом не обмолвившись... (тут следует целый список находок, сопровождаемых ссылками на портал Антропогенез.ру, каковые находки профессор, по мнению Соколова, обязан был указать при упоминании пилтдаунского черепа, но почему-то «показательно» утаил. Выделено мной. – А.М.)».

в) Принцип «Д'Артаньяны только мы, а всё, что не соответствует нашей схеме, безграмотно». В контексте утверждения, что прежняя «чистота» хабилисного таксона все более размывается предположениями об иной таксономической принадлежности составляющих его находок, Соколов цепляется к фразе о черепе OH 24, что «…большинство исследователей сегодня отмечают сходство этой восточноафриканской находки с обитателями Южной Африки Australopithecus africanus». Адепт эволюционного антропогенеза не может вынести такого инакомыслия: «…информация вырвана из контекста, чтоб создать у читателя впечатление, что перед нами обычный австралопитек. На самом деле наряду с признаками, характерными для австралопитеков, данный череп – как и другие находки, относимые к хабилисам – обладает и рядом прогрессивных характеристик – что также признается „большинством исследователей“».

То есть если наш эволюционный стакан наполовину полон, это еще не значит, что вы имеете право утверждать, будто он наполовину пуст. Не сметь вырывать из контекста и пытаться создать впечатление! Это наши, правильные, схемы! И, кстати, продается меховая шу..., то есть, пардон, вот ссылка на портал, сами убедитесь, что ОН 24 – чистый хабилис!

г) Часто возникает ситуация, когда Соколов и его оппоненты в прямом смысле говорят на разных языках. Когда профессор Осипов (см. «Профессор А.И. Осипов об эволюции…») рассуждает об уникальных качествах человека или тайне человеческого мозга, наш продвинутый просветитель как будто искренне недоумевает – о чем это он? Какие качества, какие тайны? Вот ссылка на портал, вот графики, цифры, по которым можно ясно проследить увеличение мозга… Наш «генератор чужих ошибок» плохо воспринимает образную речь, иносказания и иронию, рассматривая подобную для него экзотику в качестве терминологически неверных определений, ошибок, а то и прямой лжи. «Вообще череп ER 1805 эво-антропологи всегда старались как бы обходить стороной», – цитирует Соколов мои слова и тут же болезненно реагирует: «…это ложь, череп известен, описан в учебниках. Используя термин „эво-антропологи“, автор подразумевает, что есть какие-то „иные антропологи“, у которых во всём полная ясность, никаких проблем с описываемыми находками нет и быть не может».

«Загадочный череп» ER 1805 на старом сайте Смитсоновского института. Увеличить изображение

Товарищ явно не чувствует разницы между каким-нибудь утвердительным сознательно замалчивают и ироничным стараются не связываться с трудной находкой, да и то «как бы», то есть неочевидно. А речь идет лишь о том, что ER 1805 потому прозван «Загадочным черепом» («Mystery Skull»), что со дня своей находки является палеоантропологическим парадоксом – его не назначали разве что на черта лысого, поскольку комбинация его признаков не вписывается ни в один таксон, причем, не вписывается принципиально (по типу «лёд и пламень», «конь и трепетная лань»). Что касается полусерьезного «как бы обходят стороной», то в качестве подтверждения приведу иллюстрацию, в свое время меня несколько озадачившую. Давая разрозненные фрагменты черепа ER 1805 в разных проекциях, авторы сайта Смитсоновского института почему-то даже не удосужились представить их в анатомическом порядке. Мне хотелось бы увидеть фотографию ER 1805 в собранном и реконструированном виде (мои собственные коллажи, разумеется, не в счет). То, что череп до сих пор, кажется, так и не реконструирован «в гипсе» (сравните, например, с упомянутым в тексте Omo L 894–1), как раз и выражено полусерьезным: «...старались как бы обходить стороной», ау, товарищи танкисты! Впрочем, специально для людей, лишенных способности чувствовать смысловые нюансы, я готов признаться в том, что, действительно, сказал неправду. Каюсь, череп ER 1805 никогда не лежал на середине дороги, и палеоантропологи, снующие по этой дороге в обоих направлениях, действительно, не обходили его опасливо стороной, стараясь держаться подальше и прижимаясь к обочине. (...С другой стороны – вот так вот шутишь, а ведь обязательно найдется какой-нибудь умник, который и эти слова примет за чистую монету).

«Используя термин „эво-антропологи“, автор подразумевает, что есть какие-то „иные антропологи“, – пишет Соколов, – у которых во всём полная ясность, никаких проблем с описываемыми находками нет и быть не может». О, да, хочу сказать я. Есть, например, такой раздел знания, именуемый библейской антропологией. Есть палеоантропологи-креационисты, занимающиеся проблемой происхождения человека в рамках исследовательской программы. И, представляете, у всех этих «других» антропологов, мнение которых я разделяю, существует вполне определенная ясность относительно таких экземпляров, как ER 1805. Да и в целом, почему Соколов так безоговорочно увязывает палеоантропологию с эволюционизмом? Это напоминает мне реплику доктора Борменталя – так других газет нет, Филипп Филиппыч, – хотя в данном случае, образно выражаясь, «другие газеты» определенно есть. Настоящая, адекватная палеоантропология как историческая дисциплина может изучать строение этих вымерших существ и искать им место в обезьяньей таксономии, но вовсе не обязана всеми правдами и неправдами вытрясать из них нечто, что дало бы основание неким проходимцам от науки объявлять ныне живущих людей потомками этих обезьян. Соколов же никакой другой антропологии, кроме эволюционистской, зацикленной именно на идее нашего происхождения от обезьян, почему-то себе не мыслит. [Вернуться к тексту]

¹³Например, «профессор Осипов не удосужился назвать источник своих утверждений», – пишет наш антропологический ниндзя, упуская при этом, что в тех же «13-ти мифах…» не удосужился сделать этого и сам (См. Соколов и др., «Профессор А.И.Осипов об эволюции…»). Причем, в формате устной беседы, в отличие от формата статьи, никто не обязан «удосуживаться» помнить и точно называть все источники, но двойные стандарты в отношении к себе, любимым, и к оппоненту – это, так сказать, один из элементов фирменного просветительского стиля Соколова и К°. Что касается критической статьи в целом, то, на мой взгляд, она является образцом какой-то запредельно мелочной придирчивости, не говоря уже о тенденциозности. Так «ловить блох», цепляться к малейшей оговорке и радоваться чужим ошибкам могут только люди, этически альтернативно одаренные. Желание «срезать» профессора любой ценой превышает минимальную познавательную ценность подобной критики. [Вернуться к тексту]

¹⁴Я много лет пытаюсь выяснить у сторонников ТЭ, имеет ли она какую-нибудь практическую ценность. Оппоненты, как правило, не видят разницы между реальным использованием идеи и некими объяснениями или даже действиями, проводимыми в рамках этой идеи.

«Где научные прорывы в наших знаниях, совершенные благодаря теории эволюции? Доктор Марк Киршнер (Marc Kirschner), глава Департамента системной биологии Медицинской школы Гарварда высказался по этому поводу следующим образом: «На самом деле, на протяжении последних 100 лет, практически вся биология развивалась независимо от [теории] эволюции, кроме собственно эволюционной биологии. Молекулярная биология, биохимия, физиология — [эти дисциплины] вообще не принимают во внимание эволюцию» (Boston Globe, 23 October 2005, ссылка).

Доктор Скелл: «Наше знание о том, как эти организмы функционируют на самом деле, а не предположения о том, как они могли возникнуть миллионы лет назад — именно это знание нужно медикам, ветеринарам и фермерам…» (Skell, P.S., The Dangers Of Overselling Evolution; Focusing on Darwin and his theory doesn’t further scientific progress, Forbes magazine, 23 Feb 2009, ссылка).

Эволюция на самом деле мешает медицинским открытиям – см., например, Krehbel, M., Railroad wants monkey off its back, Creation 16(4):20–22, 1994 (ссылка). Тогда почему теория эволюции так догматично преподается в школах и университетах, отбирая время у изучения экспериментальной биологии, которая приносит человеку столько пользы?» (15 Questions for Evolutionists, перевод Андрея Брижинева).

Теория эволюции в практическом плане ничего не дала биологии кроме эвристического правила «искать везде подобие». Она принципиально не способна ничего предсказывать или прогнозировать. Популяционная генетика, селекционирование – это не теория эволюции. Единственная польза от теории эволюции – это «моральная» поддержка и чувство глубокого удовлетворения. Соколовы, наблюдающие пьяных граждан в окраинных районах «любого города», вольны выводить агрессию этих субъектов из агрессии животных предшественников, но связь такового вывода с реальностью будет существовать только в их воображении. [Вернуться к тексту]
 

Список литературы

• Бергман Дж., Почему в современной науке свирепствует эпидемия лжи. TJ, 22.02.2008 (http://www.answersingenesis.org/ru/articles/tj/v18/n3/fraud)

• Гроувс К.П., Происхождение современного человека. «Человек», № 3, 1996. Перевод с сокращ. оригин. статьи: Groves С.Р. The Origin of Modern Humans. Interdisciplinary Science Reviews. 1994. v. 19. n 1. p. 23–34.

• Джохансон Д., Иди М., Люси: истоки рода человеческого. М., Мир, 1984.

• Довгаль И., Две серии монологов или первый обезьяний процесс? (http://www.mtu-net.ru/creation/Debate/kiev3.htm)

• Дробышевский С.В., Комплексный анализ филогенетических взаимоотношений плио-плейстоценовых гоминоидов по краниологическим, остеологическим и палеоневрологическим данным. Диссертация на соискание ученой степени кандидата биологических наук. Москва, 2003.

• Дробышевский С.В., Предшественники. Предки? Часть III: Архантропы. Часть IV: Гоминиды, переходные от архантропов к палеоантропам. Едиториал УРСС, М., 2004.

• Зубов А.А., Дискуссионные вопросы антропогенеза. Человек, № 1, 1997.

• Зубов А.А., Современное состояние теории происхождения человека. Человек, № 5, 2004(a).

• Зубов А.А., Палеоантропологическая родословная человека. Институт этнологии и антропологии РАН, М., 2004(b).

• Марков А.В., Борисов Н.М., Воробьев Ф.Ю., Гиляров А.М., Еськов К.Ю., Журавлев А.Ю., Оскольский А.А., Петров П.Н., Шипунов А.Б., Доказательства эволюции. (http://evolbiol.ru/evidence.htm)

• Соколов Александр Борисович, 13 мифов об эволюции человека. (http://antropogenez.ru/review/550/)

• Соколов Александр Борисович, Дробышевский С.В., Миф №14: Недостающее звено не найдено... (http://antropogenez.ru/review/560/)

• Соколов Александр Борисович, Марков А.В., Дробышевский С.В., Профессор А.И.Осипов об эволюции человека: 15 ошибок за 15 минут. (http://antropogenez.ru/review/575/)

• Baab K.L., A re-evaluation of the taxonomic affinities of the early Homo cranium KNM-ER 42700. Journal of Human Evolution 55 (2008) 741–746.

• Boaz N.T., Howell F.C., A gracile hominid cranium from upper member G of the Shungura formation, Ethiopia. Am J Phys Anthropol., Jan;46(1):93-108 (1977).

• Cannell Alan, The curious case of KSD-VP-1/1. Pleistocene Coalition News (September-October 2010). (http://pleistocenecoalition.com/newsletter/september-october2010.pdf)

• Clark J.D., de Heinzelin J., Schick K.D., Hart W.K., White T.D., WoldeGabriel G., Walter R.C., Suwa G., Asfaw В., Vrba E. et Haile-Selassie Y. African Homo erectus: old radiometric ages and young Oldowan assemblages in the Middle Awash valley, Ethiopia // Science, V.264, 1994.

• Conroy G., Jolly C, Cramer D., Kalb J. Newly discovered fossil hominid skull from the Afar depression Ethiopia // Nature, 1978, V.276.

• Curnoe D., Tobias P.V., Description, new reconstruction, comparative anatomy, and classification of the Sterkfontein Stw 53 cranium, with discussions about the taxonomy of other southern African early Homo remains. Journal of Human Evolution 50, 2006.

• Gabounia L., de Lumley M., Vekua A., Lordkipanidze D., de Lumley H., Discovery of a new hominid at Dmanisi (Transcaucasia, Georgia). Comptes Rendus Palevol. Volume 1, Issue 4, 2002.

• Haile-Selassie Y. et al. An early Australopithecus afarensis postcranium from Woranso-Mille, Ethiopia. Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 21.06.2010.

• Harding Luke. History of modern man unravels as German scholar is exposed as fraud. The Guardian, Saturday 19 February 2005 (http://www.guardian.co.uk/science/2005/feb/19/science.sciencenews)

• Hawks John, Hunley Keith, Lee Sang-Hee and Wolpoff Milford. Population Bottlenecks and Pleistocene Human Evolution. Molecular Biology and Evolution 17:2–22 (2000).

• Johanson D., Mason F.T., Eck G.G., White T.D., Walter R.C., Kimbel W.H., Asfaw B., Manega P., Ndessokia P. et Suwa G. New partial skeleton of Homo habilis from Olduvai Gorge, Tanzania. Nature, 1987, vol. 327, pp. 205–209.

• Kennedy, G.E., A morphometric and taxonomic assessment of a hominine femur from the lower member, Koobi Fora, Lake Turkana, American J. Physical Anthropology 61:433, 1983.

• Kimbel W.H., The Origin of Homo. Chapter 4 из книги: F.E. Grine et al. (eds.), The First Humans: Origin and Early Evolution of the Genus Homo, Vertebrate Paleobiology and Paleoanthropology, Springer Science + Business Media B.V. 2009.

• Line Peter, He ain’t my brother: no apparent family ties between Big Man and Lucy. Creation.com. Published: 23 September 2010. http://creation.com/big-man-and-lucy

• McBrearty S. et Brooks A.S. The revolution that wasn't: a new inter­pretation of the origin of modern human behavior // J.H.E., 2000, V.39, №5, pp.453–563.

• Robinson Belinda, If it looks like a human, why do they call it Australopithecus afarensis? Countryside Connection, Summer 2010.

• Spoor, F., Leakey, M.G., Gathogo P. N., Brown F.N., Antón S.C., McDougall I., Kiarie C., Manthi F.K. & Leakey L.N. Implications of new early Homo fossils from Ileret, east of Lake Turkana, Kenya. Nature 448, 688–691 (9 August 2007).

• Skinner M.M., Gordon A.D., Collard N,J.. Mandibular size and shape variation in the hominins at Dmanisi, Republic of Georgia. Journal of Human Evolution 51 (2006).

• Van Arsdale, A.P., Mandibular variation in early Homo from Dmanisi, Georgia. Department of Anthropology, University of Michigan, 2006.

 © 2013–2019 А. Милюков. Revised: января 09, 2024