Александр Горянин

НАПРАСНОЕ УНЫНИЕ В СТАНЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
 

В 90-е много спорили, плетётся ли всемирный заговор против России. Потом спорить перестали: чего спорить, когда ясно – давным-давно сплетён. Обсуждение перешло как бы в подкомитеты – сколько лет (или веков) заговору, зародился ли он в Хазарском каганате или в Ватикане, кто подстроил нашествие Мамая (без всяких шуток, есть полдюжины статей на эту тему) и Смутное время, реформы Петра-Антихриста и Крымскую войну, убийство Пушкина и отравление Александра III (да-да, он был отравлен), кто столкнул Сталина с Гитлером (не могли же они сами столкнуться). Оказывается, одна и та же сила сперва наслала на Россию коммунистов, а потом выпустила из них воздух, и они упали в 1991 году мягкой тряпочкой. Сложился отдельный литературный жанр – конспирология. Многие ничего другого давно уже не читают, настолько увлекателен этот. Прилавки буквально завалены шедеврами жанра.

Мировой закулисе интересна только Россия, другие страны ей скучны. Разве пришло бы ей, закулисе, в голову заманивать Францию в капкан наполеоновской авантюры? Нет, конечно. Франция сама захотела, чтобы казаки Платова вошли в Париж. То же самое США: без всяких жидомасонов и тамплиеров (те были заняты пакостями в нашем Отечестве) устроили у себя сперва Гражданскую войну, а 60 лет спустя – Великую депрессию с миллионами бездомных. О Германии и говорить нечего – она хоть и потеряла в ХХ веке треть своей территории (в 1914 году занимала 541 тыс. кв. км, ныне – 357 тыс.), но потеряла помимо чьих-то заговоров и злобных козней, это же не Россия, чтобы под неё кто-то копал. В результате Первой мировой войны рухнули четыре империи, но заговор, заметьте, был только против Российской. У нас многие обиделись бы, будь оно иначе.

Иной раз может показаться, что против страны NN тоже действуют могучие тайные силы, но это обман зрения. Лет 35 назад разорённая тропическим марксизмом Индонезия лежала без дыхания. Страна была объявлена банкротом, газета «Правда» рыдала в голос: «Индонезия распродаётся за долги. Каучук, марганец, нефть, олово, бокситы – всё идёт с молотка». Так бы и распродали, но потом вспомнилось, что банкрот всё-таки не Россия, а какая-то там Индонезия, и выдали ей, Индонезии, новый кредит. Ныне она экспортёр электроники и автомобилей, наступает на пятки «тиграм Юго-Восточной Азии».

Цель многовекового западного (версия: иудейского) заговора понятна – овладеть природными ресурсами России, составляющими 42% мировых (по другим сведениям, 61%; есть ещё более оптимистические данные, но они секретны). Для этого подстраивается китайское проникновение в Сибирь и на Дальний Восток. Правда, потом заговорщикам придётся отнимать эти земли уже у китайцев, но это пустяки, ясен пень. У китайцев только ленивый не отнимет.

Геополитика двинулась в массы. Хорошенькая школьница бойко докладывает с экрана про враждебность морских цивилизаций к материковым, слушать её одно удовольствие. Всего несколько часов спустя на соседнем канале то же самое излагает отставной генерал. Изложив, он ловко подводит аудиторию к мысли, что единственное спасение России от мировой закулисы (она же Америка) – это немедленный союз с Китаем, Индией, Ираном, Германией и Францией. Те готовы, дело за нами. Полная студия экспертов внимает, затаив дыхание, генерал почти срывает аплодисменты.

На нас наступает заразная болезнь: массовое помрачение. Это когда миллионы вроде бы разумных людей начинают доверчиво впитывать самые нелепые басни. Заболеваемость резко повысил Интернет. Контрмеры против конспирологической дури, возможно, ещё сработали бы несколько лет назад, но момент был упущен.

Конспирология, конечно, стара как мир. Её алгоритм прост: если кто-то воспользовался тем или иным событием – значит он его подстроил. Но такого расцвета, какой эта аномалия получила в сегодняшней России, человечество, боюсь, ещё не знало. Толчок ей дало обрушение коммунизма.

Уже несколько месяцев спустя, не успела улечься пыль, вчерашние номенклатурные товарищи, чьи сладкие партийные карьеры были подстрелены на взлёте, начали рассказывать, что СССР и советскую власть обрушили внешние силы с помощью внедрённой американским ЦРУ агентуры. (Но не объясняли, почему народные массы не встали живым кольцом на защиту обкомов и райкомов.) Винить самих себя товарищи были не приучены, поэтому версия подлого заговора не могла не родиться. Тогда же оформилось устойчивое словосочетание «наше поражение».

Товарищи и впрямь имели право говорить о своём поражении: ведь они больше не могли наслаждаться такими дивными вещами, как радиоглушилки и «железный занавес», «характеристики от треугольника» и партсобрания, соцсоревнование и соцреализм, Политбюро и политзэки, шизофреническое двоемыслие и выражение «не больше килограмма в одни руки», спецхраны и спецраспределители, Главлит и свобода слова в виде газеты «Правда», грязь, которую они каждую осень месили «на картошке», и гарантированный стукач на каждом курсе, в цеху и взводе.

Поначалу товарищи рассказывали про поражение и американский заговор в основном друг другу, потом круг слушателей стал расти. Казалось бы, пускай рассказывают, мы-то помним, как было, и нам смешны эти басни.

Такой вывод был ошибкой – высокомерие вообще плохой советчик. В этом пришлось убедиться, когда о «поражении России» вдруг заговорили наши якобы либеральные СМИ. Начинали робко (так купальщица пробует воду пальцами ноги) – с того, что коммунисты проиграли информационную войну. Конечно, проиграли, и слава богу, что проиграли. Однако вскоре вместо «информационная» стали писать «холодная», а затем и «Третья мировая». «Коммунистов» же быстро заменили на «СССР», а уже начиная с 1994 года, совсем по-воровски, на «Россию» и делают вид, будто всё так и было. Возможно, это была не иезуитская манипуляция, а обычный выход подсознательного наружу.

КПРФ не могла получить лучшего подарка: получилось, что даже её оппоненты расписываются в том, что крах коммунизма означал поражение России. Не встречая возражений, история об американцах-победителях Третьей мировой стала укореняться. Она понравилась за океаном. Политкорректные янки, видимо, рассудили: уж если русские сами так говорят, не будем спорить. Кто-то из администрации Буша-отца даже сочинил книгу под названием «Победа» – ощутить себя победителем приятно.

Мы не успели оглянуться, а пораженцы уже правят бал в Интернете. Попробуйте оспорить в Сети тезис о поражении. Вас встретит яростный отпор с разных сторон. Удалённые политические фланги единодушны: «Не отдадим наше поражение никому!»

Почему коммунистическую сказку подхватили люди вроде бы противоположного политического идеала? Почему величайшее чудо ХХ века – избавление России от коммунизма – наши якобы демократы и либералы объявляют поражением? Как говорится, с кем вы, мастера культуры? Считать, что это поражение, по логике, могут только люди, полностью отождествившие себя с КПСС и КПРФ.

Простая логика тут не работает. А вот если обратимся к истории, увидим, что противоестественные объединения возникают в России всякий раз, когда находится повод сложить усилия против государства. Кадеты (якобы либералы!) выступали вдогонку за эсерами против либеральных реформ Столыпина и даже рукоплескали убийству Столыпина, поскольку главным реформатором выступала верховная власть в лице царя. Только на платформе сокрушения исторической России Временное правительство умудрилось объединить в себе эсеров и кадетов. Во время Гражданской войны эсеро-кадетская Уфимская директория не нашла общего языка с Колчаком, твёрдо стоявшим на позициях легитимной российской государственности, и этот конфликт торпедировал Белое движение, а вместе с ним и эсеров с кадетами. Сегодня псевдолиберальный Союз правых сил таранит такую либеральную меру, как монетизация льгот только потому, что она ассоциируется с Путиным. Ну а КПРФ по той же причине встаёт на защиту ЮКОСа.

«Общечеловекам» из псевдоправого лагеря, подхватившим коммунистический тезис о «поражении России», просто психологически необходима вера в её поражение – бывшее или будущее, и не важно от кого. В былые времена они уверяли (кто себя, кто окружающих), что у них антагонизм с советской властью. Время показало, с кем у них антагонизм. Они ненавидят и всегда ненавидели именно Россию – одни безотчётно, другие осознанно и даже не очень скрывая.

В бабьих истериках, которые у нас сходят за публицистические и политологические тексты, тезис о поражении уже перешёл в придаточные предложения – как нечто общеизвестное и более не нуждающееся в обосновании: «после поражения России…», «вследствие поражения России…». Кто же, мол, это оспорит? Тезис проник даже в учебники. Приходится признать, что это пока самая успешная из совместных антироссийских диверсий коммунистов и «общечеловеков». Пока – ибо грядут новые.

Именно тезис о поражении породил в 90-е годы (едва ли к удовольствию «общечеловеков») целую индустрию конспирологической беллетристики, он породил растиражированные затем Интернетом поддельные цитаты из Даллеса, Тэтчер, Клинтона, из протоколов «бильдербергских мудрецов», он породил многословные труды об извечно враждебной нам Европе, о перманентном всемирном заговоре против России и прочий вздор.

Сказанное не надо понимать как утверждение, что антироссийские силы и интенции отсутствуют вообще. Они, конечно же, есть – как есть антикитайские, антиамериканские, антииндийские, далее по списку. Но эти силы ничуть не похожи на тех «атлантистов» и «талассократов» из компьютерных игр, на разоблачении которых специализируется газета «Завтра». Впрочем, это отдельный разговор.

Всего два десятилетия назад казалось, что вырваться из тоталитарной западни невозможно в принципе, однако Россия сделала это. Она вернула себе демократические свободы, открытое общество, политический плюрализм, многопартийную систему, рыночную экономику – то, чего она лишилась в 1917 году. Этот опыт России уникален. Свой тоталитаризм она победила сама – в отличие от Германии, Италии, Японии, где тоталитарные режимы были сокрушены внешними силами.

Победа России над своим внутренним тоталитаризмом – событие не менее судьбоносное, чем её другая величайшая победа – над тоталитаризмом внешним, над гитлеровской Германией. То есть на исторически кратком, меньше полувека, отрезке Россия дважды совершила почти немыслимое.

Повторим ещё раз: мы (и никто больше на свете!) сумели победить два самых грозных тоталитаризма в истории – один вовне, другой внутри, значит, мы можем всё. МЫ МОЖЕМ ВСЁ. Это надо понять сердцем, на это надо настраивать нацию. Эти слова заслуживают стать нашим национальным девизом.

Напомню для забывчивых: антитоталитарный прорыв в СССР возглавила Россия. Из Москвы, Ленинграда, Новосибирска, Свердловска, из академических городков пошли начиная с 1985 года идеи и импульсы свободы, столь смелые и последовательные, что поначалу местные элиты в советских республиках и будущие вожди «народных фронтов» и рухов в ужасе шарахались, подозревая ловушку, и в лучшем случае лепетали: «Больше социализма!» (и уж совсем шёпотом: «Региональный хозрасчёт!»).

То же относится и к Восточной Европе. Как ни стараются сегодня в странах региона об этом забыть, каждая из них избавилась от коммунистического режима не сама по себе, она была избавлена от него Москвой, вплоть до прямой режиссуры событий. Лишь про Польшу можно сказать, справедливо пишет Ален Безансон, что она «отчасти освободилась собственными силами». Но нам, того гляди, начнут рассказывать, что «бархатные революции» совершались под обстрелом советских танков.

Слом коммунизма не был ни причудой Горбачёва, ни диссидентской революцией, ни, смешно говорить, результатом заговора ЦРУ. Коммунистический проект рухнул, не мог не рухнуть рано или поздно из-за «сопротивления материала». Подавленное в 1917–1922 как вооружённое сопротивление, оно было загнано внутрь, вылилось в формы инстинктивного саботажа, превратив все затеи большевистских вождей в пародию и карикатуру на первоначальный замысел.

С точки зрения своих идеалов уже гражданскую войну коммунисты закончили тяжелейшим поражением – нэпом. Они просто не совладали с населением страны, которое отторгало жизнь по выдуманным схемам. Нэп сам по себе означал крушение коммунистического проекта. Вся дальнейшая история СССР представляла собой сочетание слабеющих попыток воскресить этот проект (во всё более редуцированных версиях) с оппортунистическим приспособлением власти к наличному народу. Хотя, конечно, и народа к власти – никуда не денешься.

Коммунисты не смогли одолеть «сопротивление материала» ни во времена коллективизации, ни во времена бригад коммунистического труда. Сколь бы долог ни был путь коммунистов к поражению, этот путь был предопределён именно подспудным народным сопротивлением противоестественному проекту. Это был процесс постепенного тканевого отторжения Россией коммунистического тоталитаризма из-за их биологической несовместимости.

Почему мы стесняемся громко признать, что в 1991 году произошёл возврат к цивилизационному выбору, которым недвусмысленно отмечен весь путь исторической России между Х и ХХ веками, между Крещением и 1917 годом, произошёл отказ от модели, не принадлежавшей ни к одной из известных цивилизаций, преодолена досадная опечатка истории? Все советские годы на субстрате «сопротивления материала» шла подспудная подготовка к этому преодолению – не важно, что думали сами участники процесса. Она шла в СССР в академической среде и молодёжной, на кухнях у технической интеллигенции и на лагерных зонах, резко усилившись в послесталинские годы. Это усиление означало, что процесс уже необратим. А вот смогла бы, к примеру, Германия преодолеть свой тоталитаризм сама – большой вопрос. Гитлер, стоит напомнить, взял власть без малейшей гражданской войны и за полгода радикально изменил свою дотоле демократическую страну при полном восторге населения.
 

...и величайшая удача

Конечно, нам ещё и повезло. То, что пришёл Горбачёв – счастливая случайность, но всякая закономерность прокладывает себе дорогу именно с помощью случайностей. Правда, разрушитель коммунизма совершенно не собирался его разрушать. Даже зная трещины и пустоты этого монолита, новый генсек считал его несокрушимым, почему и решил допустить свободное обсуждение любых вопросов. Он явно ждал, что общественная дискуссия сосредоточится на улучшении коммунистического проекта. Она сосредоточилась на совсем других вещах.

Сценарий перестройки потому и не был предсказан ни кремлеведами, ни звездочётами, что сама возможность столь самоубийственного для власти шага, как отмена цензуры, никому не могла прийти в голову. Советская власть («Софья Власьевна» для телефона) давно стала предметом насмешек основной части активного населения СССР, а в перестроечные годы к этому ядру добавилось дотоле пассивное большинство. СВ уже ничего не смогла противопоставить полумиллионным демократическим демонстрациям в Москве и многотысячным – в провинции.

Наверняка между 1985 и 1991 годами многое следовало сделать лучше и правильнее, но для этого был необходим дар видеть будущее. Признавая допущенные ошибки, отдадим перестройке должное: она стала мостом к новой России. Страшно подумать: неужели мы и сегодня могли жить «под мудрым руководством», поворачивать сибирские реки в Среднюю Азию? Не прекращалась бы гонка вооружений, катили «колбасные электрички», погромыхивал «железный занавес», советский народ стоял бы в очереди за импортным дефицитом? Не говоря уж о том, что могло продолжаться балансирование на грани ядерной войны, а Россия попрежнему тащила бы тяжелеющий с каждым годом воз «союза республик». Нет, всё это кончилось бы в 90-е так или иначе. Боюсь только, что «иначе» означало бы: через новую гражданскую войну.

Утверждают, что те, кто демонтировал тоталитарное государство, сделали это глупым образом, а надо было действовать по уму. То есть, они хоть и сумели на лету переделать дирижабль в самолёт, но эту задачу следовало выполнить гораздо ловчее. Ох, неизвестно, как повернулось бы дело, действуй Горбачёв, а затем Ельцин по рецептам нынешних советчиков.

Потомки ещё оценят христианскую мудрость и политический инстинкт русского народа, с миром отпустившего в 1991-м все «советские социалистические республики» вчерашнего СССР. Включая те, что были частью метрополии, коронными землями Российской империи – Украину и Белоруссию. Были, но за 70 лет под властью этнокоммунистической номенклатуры стали отрезанными ломтями, не стоит себя обманывать.

Ни одной из 14 новых стран не пришлось вести войну за независимость. Пример Югославии показывает, что бывают куда более ужасные сценарии раздела. Причём и югославский, согласимся, не предел. Даже трудно себе представить, какие жуткие события могли произойти у нас в начале 90-х, но, к счастью, не произошли.

Есть ещё один аспект. Союз Советских Социалистических Республик – это был контракт, вопиюще невыгодный прежде всего для России. Говоря цинично (а политика цинична), Россия очень вовремя расторгла его, даже не взяв на себя обременяющие обязательства по отношению к «республикам». Пора осознать, какой исторической удачей было отцепить этот неподъёмный прицеп.

Об этом не принято говорить, но, скажем, в Узбекистане в 1926 году было 4 млн. населения, сегодня – 27 млн., а в 2030 году будет 60 млн. Такие же темпы роста населения у всех азиатских республик бывшего СССР, исключая Казахстан. Вот и делайте выводы. В том, что касается азиатских владений Российской империи, этот контракт был невыгоден всегда – за одним важным исключением. Этим исключением был Азербайджан. Без Бакинской нефти СССР не выстоял бы в войне.

Генерал Ростислав Фадеев (1824–1883), знаменитый военный писатель, геополитик и публицист XIX века, в своих газетных статьях и записках на высочайшее имя доказывал недопустимость положения, при котором азиатские владения висят веригами на России. Его бесконечно возмущал тот факт, что налоговое бремя закавказского туземца составляет четверть, а среднеазиатского – пятую часть общероссийской величины и сравнивал финансовый дефицит этих территорий с десятиной, которую Русь посылала в Орду.

То же было и в течение всего советского времени. Утверждения лидеров национальных элит времён перестройки о том, что Россия и русские 100 с лишним лет жили за их счёт, не соответствовали действительности нигде, а уж меньше всего в Средней Азии. Никакие поставки хлопка, каракуля, шёлка, нефти и газа из Средней Азии не возмещали затрат на строительство городов, портов на Каспии, плотин, мостов, железных дорог, прокладку каналов. Такова была плата за империю, за культурную экспансию – а это то, что останется, – таково было бремя белого человека.

Обогащались отдельные лица (это было с самого начала, читайте забытый роман Николая Ильина «В новом краю», 1886), но не Россия. Так ведь и Франция тоже оставила в Африке и Юго-Восточной Азии города и дороги, и Голландия – на Яве и Суматре, и Англия – во множестве мест. И эти метрополии в отличие от России обогатились вполне серьёзно.

Надо ли каяться по этому поводу? Надо ли в горе повторять, что затраченные средства и усилия можно было бы обратить на внутреннее развитие? В теории можно было обратить. Но не на практике. Буйные силы молодой империи слишком неукротимо требовали расширения. Признаём право национальных элит видеть вещи иначе, но мне было бы жаль, если бы в истории России не было среднеазиатского периода, не было «Большой игры», не было Джу-Джу-Клу (мой дед служил на этом разъезде) и Кушки с её исполинским крестом (интересно, оставили ли его туркменские власти?), Крыши Мира, ледника Федченко, хребта Петра Первого, великих пограничных перевалов – Иркештама, Торугарта, не было семиреченских казаков и авантюры Черняева, не было гумилёвских «туркестанских генералов», Верещагина, Семёнова-Тян-Шанского и Мушкетова, картографов, геодезистов, геологов, ботаников… Это было бы равносильно молодости без приключений.

Но молодость проходит. Достигли гражданской зрелости и дети империи, всем пора жить отдельно. Если завтра провести всероссийский опрос: «Желаете ли вы, чтобы Россия вновь объединилась с бывшей советской республикой такой-то?», из 14 республик, уверяю, будут отвергнуты 12 или даже 13 – Украина может пройти, а может и не пройти. Даже в провинциальных русских городах полно сегодня гастарбайтеров и переселенцев из Средней Азии, Закавказья, Украины, Молдавии, так что все всё понимают.
 

Новый человек

То, что наш народ так легко простился с коммунизмом, до сих пор озадачивает кремлеведов. Они долго уверяли, что 1991-й год – просто вывих истории и на первых же свободных выборах российский избиратель вернёт коммунистов к власти. Не вернул – ни на первых, ни на вторых, ни на седьмых. В самой тяжкой фазе реформ, на фоне кризиса привычного образа жизни, немыслимых цен в коммерческих магазинах и пустых прилавков во всех прочих, в стране прошёл референдум о доверии курсу Ельцина (25 апреля 1993 года), и его поддержали почти 60% проголосовавших.

Краткая история новой России выявила черты наших соотечественников, дотоле неразличимые в рыхлом советском человеке – предприимчивость, здравый смысл, гибкость, социальную мобильность, политический инстинкт, прагматизм, восприимчивость к новому, обучаемость, свободолюбие. К числу главных плодов этих лет можно отнести появление множества смелых и независимых людей. С началом оттепели они возникли словно бы ниоткуда, из безнадёжно конформистской (как тогда казалось) советской массы. Их природная смелость до того пасовала перед безликостью, перед отсутствием лица. Лицо их устрашить, как выяснилось, не могло.

Не все открытия были столь же радостными. Выплеснулся вал негативной социальной энергии, оказалась благочестивым мифом русская «коллективистская психология», «общинность», «соборность» (боюсь, это было ясно и так). И всё же постсоветская эволюция вчерашнего советского человека, сама его способность к быстрой эволюции и порождённое этой эволюцией общественное разнообразие не могут не восхищать. На заре перестройки многие опасались, что из-под крышки советского котла выйдут полностью безынициативные люди, не нуждающиеся в демократии, чуждые понятию свободы.

Беда лишь в том, что «новому человеку» у нас сегодня почти так же непросто, как и «старому». Жизнь в современной России всё ещё смело можно сравнивать с капитальным ремонтом в доме без отселения жильцов. Настоящие демократические и либеральные СМИ (имейся они у нас) поддерживали бы дух этих жильцов, не давали бы своей аудитории забыть про чудо преображения России.

Но нет. В печати, в эфире, в Сети трудно встретить положительную оценку последнего двадцатилетия и почти невозможно – текст, артикулирующий благодарность за нашу историческую удачу. Это не от глупости, а от короткого зрения. Современники вообще редко видят главное, нужна дистанция. Во времена итальянского Возрождения люди о нём не знали. Истинная картина открылась позже, современники же Возрождения поверили Макиавелли, объявившему Италию растерзанной и обесчещенной.
 

В невротическом тумане

Победа над коммунизмом, увы, не могла породить в нашем народе ту стойкую эйфорию, которая так помогла, и помогает до сих пор, титульным жителям бывших республик СССР терпеть все трудности. Эйфории национального освобождения в России было взяться неоткуда. Все годы, пока в российском календаре почему-то присутствовал День независимости (12 июня), люди недоумевали: от кого это мы были зависимы?

У России наших дней всего одна по-настоящему тяжёлая проблема – психологическая, остальные на её фоне выглядят сравнительно легко решаемыми. Целенаправленный подрыв нашей веры в себя, подрыв духа нации продолжается. Нам навязывают преуменьшенную самооценку, пониженное самоуважение. Когда дух нации низок, она подобна организму с разрушенной сопротивляемостью, что по-научному зовётся иммунодефицитом. Когда он высок, никакие трудности не страшны, любые цели достижимы.

Власть об этом видимо не догадывается и поэтому никогда ничего народу не объясняет, нет у неё такой привычки. Конечно, она готовила почву для пораженцев и конспирологов не специально, просто так получилось. Как говорится, не из чистой шерсти, зато от чистого сердца. Лишь дарованный нам природой запас здравого смысла не дал России превратиться в страну с ущербным ощущением жертвы и лузера. А ведь было близко к тому – в конце 90-х. Уж очень на совесть потрудились пораженцы.

Впрочем, из полосы невротического тумана мы пока не вышли, до этого ещё далеко. Более того, пока большинство из нас не усвоит сердцем горделивое сознание совершённого нами чуда, великие свершения нам не светят.

Не всё просто и с воинствующими пораженцами (как и с конспирологами), не все из них принадлежат к Антисистеме.

Помимо пораженцев злонамеренных, есть пораженцы по психическому складу. Сумеречным капитулянтским сознанием ещё не создан такой миф, который не был бы ими подхвачен. Но психологи предупреждают: когда человек из всей доступной ему информации всякий раз выбирает самую негативную (не брезгуя при этом явно выдуманной), это верный признак суицидного синдрома. Его носители на подсознательном уровне отвергают жизнь как таковую.

Частным случаем пораженца является катастрофист. Если он принадлежит ко второй древнейшей, его обычно легко опознать по суповому набору пошлостей: «хотели как лучше, а вышло как всегда», «история не знает сослагательного наклонения», «в отличие от цивилизованного мира», «неминуемый социальный взрыв», «вопросов больше, чем ответов», «непредсказуемые последствия» (это когда они полностью предсказуемы), «русский бунт, бессмысленный и беспощадный», «что делать и кто виноват», «дураки и дороги». Такая журналистика, навязывая привычные, как привычный вывих, повороты мысли, имеет одну цель: доказать вам, что выхода нет. И в самом деле, какой может быть выход, когда за каждым углом вас подстерегают олигархи, китайцы, озоновые дыры, Джордж Буш-младший, страшный Чубайс, криминальные разборки, мусульманский фундаментализм, расширение НАТО на восток, понос и золотуха.

У отдельных лиц катастрофизм накладывается на особо подготовленную почву: на врождённое параноидальное сознание. Тогда он становится стержнем (сверхценной идеей) высокоупорядоченной и непоколебимой бредовой системы. Такие люди – бич прямых эфиров, а ещё более – сетевых форумов, на которых они быстро гробят любое полезное обсуждение. У них адское трудолюбие, они полностью бескорыстны. В обычной жизни некоторые из них чувствуют, что часть своих идей им лучше держать при себе в связи с умственной, по их мнению, ограниченностью окружающих. Зато в Интернете – какой простор, какая анонимность! Здесь они главные переносчики чужого негативного мусора и творцы собственного.

Повторю, с чего начал: на нас наступает ползучее помрачение. Конспирологи, воинствующие пессимисты, катастрофисты, паникёры берут общественное сознание в клещи. Суньтесь в наши СМИ с чем-то позитивным. «Позитива не бывает, – скажет вам любой редактор, независимо от политической ориентации, – бывает реклама. Вот расценки». Скажет и вернётся к придумыванию очередного смердяковского заголовка.
 

О предсказуемости будущего

А заголовки такие – привожу из газет, журналов и Сети 10 штук почти наугад: «Посткоммунистическая Россия в стратегическом капкане», «Распад России на удельные княжества неизбежен», «Страна вымирает», «Сибирь как будущая провинция Китая», «Мир без России», «Экономика остановится», «Русские исчезнут», «Россия умирает», «России не станет к 2015 году», «Русские мужчины вымирают как вид».

Это лобовое, и уже почти не задевает сознания – как вопли того пастушка, что любил кричать «Волки!» Но подрыв духа – операция редко лобовая, многое делается тоньше. Помните, у Гоголя: «Сперва учёный подъезжает необыкновенным подлецом, начинает робко, умеренно, начинает самым смиренным запросом…» Есть много сочинений совсем не прямолинейных. Но вывод в них один: Россия обречена, Россия отстала навсегда.

По сути дела, катастрофисты уверяют: мир сложился в своём окончательном виде и отныне ни одна тенденция в нём измениться не может. История всегда складывалась из неожиданных зигзагов, но далее развитие будет идти по линейке. Удивительно: за последние 15 лет на исполинских просторах между Одером и Тихим океаном история совершила именно такой зигзаг, жизнь сотен миллионов людей стала совершенно иной, но воображение оракулов это не подстёгивает.

В 60-е годы, когда многие современные катастрофисты уже читали газеты, Южная Корея, Тайвань и Малайзия представляли из себя бесконечно отсталые страны с забитым и тёмным сельским населением. Южная Корея вдобавок ещё не вполне расчистила руины войны. Кто мог тогда предположить, что за 2–3 десятилетия эти страны станут высокоразвитыми и передовыми?

В те же годы Китай, харкая кровью, готовил первый атомный взрыв. Страна завершала Большой скачок (а до того истребила мух и воробьёв). Главной составляющей Большого скачка была «народная металлургия». Чуть ли не в каждой деревне строилась крошечная домна, что-то вроде увеличенного мангала, и в ней выплавлялся «народный чугун». Для обеспечения сырьём велась кустарная добыча угля и руды. Выплавленный металл никуда не годился. Китаю с его «тремя красными знамёнами» – Генеральной линии, Большого скачка и Народной коммуны – было тогда до уровня СССР, казалось, как до Луны. Могло ли в те годы нашим авторам прийти в голову, что уже через три десятилетия по объёму ВВП Китай будет впереди стран бывшего СССР, вместе взятых (уж не говоря о возможности вообразить словосочетание «страны бывшего СССР»)? Большой скачок ознаменовался сильнейшим спадом (в 1964 году промышленность Китая вернулась к уровню 1957 года). Китаю предстоял и ещё более суровый спад, вызванный «культурной революцией» 1966-1970 годов, когда на 2–3 года закрывались школы и вузы.

На форуме GlobalRus было такое письмо: «Году этак в 1990–1991 к нам приезжали китайцы стажироваться – один мужик лет 60 и 4–5 ребят лет 22–23. Мужик этот закончил МГУ году в 1960-м и хорошо владел русским. Мы его спросили, а почему нет среднего возраста? Он объяснил, что он единственный уцелел в деревне во время «культурной революции», остальные пацаны только-только из вузов… Там люди были утрачены безвозвратно (уничтожены), у нас же – уехали за границу и многие работают по специальности, набираются опыта, мои знакомые трудятся в лучших электронных фирмах, в НАСА и т.п.»

Поставили бы наши авторы на Китай хотя бы пять рублей до начала тамошних реформ в 1978 году? Да и после начала. Ведь до 1991-го, первые 13 лет, складывалось впечатление, что отдача от китайских реформ – ноль, и лишь затем стали проступать результаты. Нашим реформам, кстати, только что исполнилось именно 13 лет. Они стартовали отпуском цен 1 января 1992 года.

Нет более простого способа запугивать аудиторию, чем раздувание трудностей и неудач. Поделюсь дивным противоядием. Держа в уме слова Клемансо о том, что война есть цепь катастроф, ведущая к победе, твёрдо знайте: то же самое относится и к мирному развитию.

Что же до прогнозов – хороших или плохих (вроде «отстали навсегда») – это самое пустое занятие. Невозможно просчитать шахматную партию на тысяче клеток и с многими сотнями фигур на 20 ходов вперёд. Почаще вспоминайте несбывшиеся прогнозы и то, какими убедительными они казались в момент их оглашения.
 

Поучимся бодрости

Старый эмигрант, член НТС, рассказывал об обстановке на Западе в конце 40-х – начале 50-х. Коммунизм наступал. В 1948 году завершилась советизация Восточной Европы, последними пали Чехословакия и Румыния. В 1949-м была создана ГДР, коммунисты победили в Китае (всего-навсего!), шла война в Корее, гражданская война в Греции, Малайе и бог знает, где ещё. В 1951-м коммунисты присоединили Тибет. В августе 1949-го в СССР была испытана атомная бомба, в августе 1953-го – водородная. Американские посольства по всей Европе имели списки тех, кого надлежит вывезти самолётами за океан, когда Red Army начнёт вторжение.

Велись подковёрные интриги за включение в эти списки, да и других паникерских настроений было хоть отбавляй, но лишь в верхней страте общества. Простых людей они затронули мало – СМИ не транслировали подобные настроения. Никто не вводил цензуру, её заменяло гражданское чувство редакторов. Писатели, те были вольны в выражении своих чувств (Артур Кёстлер в романе 1951 года The Age of Longing изобразил жуткую обстановку ожидания прихода сталинской армии и всеобщей готовности к коллаборационизму), но не респектабельные газеты, не радио, не зарождавшееся телевидение. Это и спасло дело, хотя всё долго балансировало на грани.

Ведь над Францией и Италией, ко всем их тогдашним бедам (чёрный рынок, массовые забастовки, обвинения каждой второй видной фигуры в коллаборационизме) маячил призрак «Народного фронта», то есть союза левых сил: во Франции коммунисты с попутчиками и социалисты получили на выборах 1945 и 1951 годов больше половины мест в парламенте. Но предвоенный «Народный фронт» не возродился, а подчёркнутая бодрость политиков, общественных деятелей, проповедников, кинозвёзд и даже эстрадных балагуров мало-помалу переломили страх и неуверенность. Победить опасность можно, лишь презирая опасность. Пора бы это усвоить тем из нас, кто слишком обожает ныть и жаловаться, слишком легко верит пораженцам.

Подведём итоги. Кто-то будет очень рад, если мы и впрямь почувствуем себя побеждёнными, усвоим психологию неудачников, жертв неодолимых тайных сил, если у нас опустятся руки и всё остальное. Кто-то будет очень рад, если будет сломлена наша воля к действию.

Речь не о заговоре, а о стихийном процессе. У России, так уж вышло, на нашей планете миллионы недоброжелателей. Добавьте сюда миллионы недовольных российским руководством внутри страны, добавьте встроенную Антисистему. Политическое поле пронизывают мощные, хотя и противоречивые силовые линии. Одни нагнетают чувство тревоги для того, чтобы мы выбрали розового демагога и мобилизационную экономику, другие – чтобы Россия ушла из Чечни, с Курил, из Калининграда, откуда-нибудь ещё и спряталась под кровать, третьи – чтобы мы с перепугу вступили в какие-нибудь экзотические союзы.

Мы свидетели эксперимента: атипичное массовое помрачение развивается по своим неведомым законам, а те, в чьих силах что-то предпринять, ничего не предпринимают. Интересно, правда?

*   *   *

Источник: Электронный общественно-политический журнал «Главная Тема»

Читайте также интервью с Александром Горяниным «Мы - самый везучий народ» и его статьи:

• «Великая Русь. Правда и вымысел»

• «Русское богатство»