Алексей Милюков

А ТЕПЕРЬ – ПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ...

Ответ Василию Томсинскому на его очередной комментарий, который носит необоснованное
жанровое название «Ответ одному ненаучному стороннику научного креационизма»

Оппонент вновь подаёт признаки жизни

Первое, что я испытал по прочтении в интернете очередной критики Василия Томсинского на свою статью «Операция «Ысь»: люди, пришедшие из можжевельника» (первая публикация здесь), это чувство невероятного изумления «своевременностью подарка» и рефлекторное желание воскликнуть: «Василий, посмотрите на календарь!».

О, Боже. Не прошло и двух лет, как один из самых «беспокойных» моих оппонентов созрел, наконец, для достойного «отпора». Темпы у господина эвослова, действительно, сугубо униформистские, черепашьи. Когда имеешь дело с такими темпами, хочется уже не дискутировать, а думать о скоротечности времени и о том, что скоро наши сыновья «будут бриться вместе с нами». Предположить, что почта работает плохо, я не могу – в данном случае почта электронная. Объяснение же столь запоздалой реакции может быть только одно – креафобия у моего оппонента по-прежнему сильна, но скорость передачи сигнала по нейронам и время обработки его мозгом немного не совпадают с общеизвестными значениями.

Если говорить чуть более серьезно, то некоторые моменты нашей прошлой дискуссионной эпопеи до сих пор вызывают у меня некоторые сомнения. Теперь, «по прошествии долгих лет», можно открыть некоторые тайны. Честно говоря, я и поныне сомневаюсь, стоило ли мне тогда, в 2002 году, реагировать на все «научные распальцовки» этого разухабистого атео-матео-сатано-клинического братства. Но люди с сайта Головина, оповестив меня обо всех воинственных кличах оппонентов, предложили ответить на критику и любезно предоставили место на своем сайте. Я намеревался ответить только Атеологу (что, вероятно, было бы более правильным), но «в порыве креационного великодушия» ответил «всем без разбору».

После моментально последовавшей новой бодрящей порции критики я уже не сомневался – стоит ли тратить время на дальнейшее толчение воды в ступе. Разумеется, я решил с этим делом закончить раз и навсегда.

Пятилетняя дискуссия себя исчерпала. Лаломов и Атеолог из игры вышли. Страшный Персонаж Варракс, «химик» и знаток ЯМР-а, в последнем припадке самолюбования если и смог к чему придраться, так только к «неправильному» использованию мной балетной терминологии (в качестве источника информации он умудрился отыскать единственную, видимо, в Питере танцовщицу кордебалета, путающуюся в терминах).

Однако я давно уже подметил, что у одного из героев нашей эпопеи, Василия Томсинского, есть некая страсть – писать свои новые опусы в первых числах нового года. Так было с эволюционной классикой всех времен и народов про пиво и тараканов. Так произошло и на этот раз. Разумеется, что сама новая статья Томсинского – всё тот же традиционный набор ученого-сциентиста, состоящий из псевдонаучных штампов, монотонных шаманских заклинаний и плясок с воинственным постукиванием в ветхий бубен с надписью «эволюция». В статье много провальных мест, стиль авторского изложения и аргументация местами вызывают просто чувство неловкости. Если резюмировать мои впечатления от «Ответа ненаучному стороннику…» кратко, то вывод будет таким: «Все проблемы, поднимаемые Василием Томсинским в статье – как по поводу аргументов Милюкова в частности, так и по вопросам креационизма в целом – являются проблемами, существующими исключительно в голове самого Василия Томсинского и не требующими более сложного решения, чем на уровне психоаналитика или психиатра».

…На этом можно было все дальнейшие комментарии и закончить.

Однако есть некоторые моменты, побудившие меня все-таки не быть столь категоричным. Не буду говорить о том, что предыдущий мой ответ так или иначе не пропал даром – с Василием за это время всё же произошла одна «полезная мутация». Наш герой значительно поубавил неизменно присущие ему спесь, менторство и хамоватый тон. Видимо, он все-таки не глуп и хочет выглядеть как настоящий ученый!

Но главное не в этом. Само понятие «Василий Томсинский» стало для меня чем-то уже… э-э-э… если не «родным», то, скажем так, понятием вполне привычным, а то и даже где-то бытовым. Чем-то типа «старого доброго врага». Мол, эх, были славные когда-то времена… «И битвы, где вместе рубились они…».

И скажите, разве могу я оставаться безучастным к персонажу, ругаться с которым стало уже почти моей привычкой? Поэтому, видя, сколь много новых ошибок, глупостей и несуразностей по своему обыкновению наплодил Василий в последнем опусе, я уже почти по-приятельски решил не оставаться безучастным к его проблемам – дать некоторые советы, сделать замечания и поправки. Глядишь – а вдруг у Василия в мозгу что-нибудь щелкнет, и все мои труды по просвещению заблудшего эволюциониста пойдут ему на пользу?

Я постараюсь быть как можно более кратким.
 

Совет первый, стилистический. ИЗБЕГАЙ ОДНООБРАЗИЯ

Василию, который уже протоптал дорожку к некоему ДоктоРу за «научными» консультациями и «стуком» на оппонента («Смотри, что он про тебя в сноске написал!»)*, следовало бы знать, что любой человеческий организм быстро привыкает к однообразию (в частности, к однообразной критике), и поэтому для более эффективного воздействия на этот организм требуется новый качественный уровень аргументации. Но, к сожалению, в своей статье Томсинский бессилен придумать что-нибудь новенькое, кроме уже вызывающих зевоту голословных обвинений оппонента в «ненаучности» и «некомпетентности». Вот лишь некоторые из выводов Василия:

«Милюков выдвигает свои утверждения, в подавляющем большинстве случаев, совершенно их не обосновывая (здесь и далее выделено мной. – А.М.) … в очень многих случаях под необоснованными тезисами Милюкова я писал, что они не обоснованы и все… начинает прямо-таки сыпать утверждениями, оставляя их без малейшего обоснования или доказательства… на самом деле, его интерпретации смешны и порождены непроходимым невежеством в вопросах, относительно которых он берется судить… причиной этого достаточно абсурдного утверждения Милюкова становится его незнакомство с оригинальным исследованием… И вновь Милюков демонстрирует свое невежество… И опять Милюкова подводит его неосведомленность… И опять источником этого маразма Милюкова является, по-видимому, его незнание… гигантские пробелы в его знаниях о теории эволюции не удивительны… Вот так легко Милюков, будучи неспециалистом, легко обвиняет ученых в подлоге… Неспециалист Милюков легко заявляет, что все результаты в этих многочисленных областях мнимые. Можно только удивляться, как при едва ли не абсолютной некомпетентности можно делать такие уверенные заявления… Может сложиться впечатление, что неспециалист – это человек, который компетентен во всех областях науки сразу, и его мнение – едва ли не истина в последней инстанции. Но невежество Милюкова этим не ограничивается… Этим невежество Милюкова не исчерпывается… А том, что Милюков не специалист я уж говорить не буду… эти его представления абсурдны и не выдерживают никакой критики… И вновь перед нами паранойя, порожденная феноменальным невежеством… опять Милюков демонстрирует некомпетентность, но почему-то из собственной неосведомленности Милюков выводит категорическое утверждение о подлоге эволюционистов… Это одна из наиболее вопиющих глупостей, которую Милюков приводит в своей статье… здесь мы опять сталкиваемся с бредовым аргументом, порожденным неосведомленностью… чтобы подобрать подходящей эпитет для его осведомленности, моего словарного запаса не хватает… И вновь я вынужден отметить катастрофическую неосведомленность Милюкова… невежество Милюкова столь тотально, что он не видит, что его собственные сведения и ссылка опровергают его собственные утверждения… претенциозность Милюкова прямо пропорциональна его невежеству… есть что-то более бредовое в статье Милюкова, то я это явно пропустил… Милюков сделал все, чтобы максимально загрузить свою статью абсурдом и ложными утверждениями, но к переходным формам так и не приблизился… Мало того, что Милюков допустил все выше отмеченные ошибки, так он еще и демонстрирует катастрофическое непонимание теории эволюции, которую он берется критиковать… Милюков продемонстрировал феноменальное незнание этой теории. Фактически он с полным правом мог бы претендовать на главный приз в конкурсе на худшее знание теории эволюции… превращает слова Атеолога в голословие, сопоставимое его собственному… Свои тезисы он не подкрепляет ничем, если не считать его рассуждений – источник не самый надежный в виду невежества… пишет абсурд за абсурдом. Впрочем, это в его стиле, что, однако, не говорит в пользу качества его статьи, а однозначно о противоположном».

Устроился Василий, конечно, неплохо и тактику выбрал отличную – знай себе на каждую фразу оппонента заявляй: «Такое неправильное утверждение порождено полным непониманием рассматриваемого вопроса». Существует только одно маленькое но – когда Томсинский, «построив» оппонента, начинает всем нам объяснять «правильное» понимание искомой проблемы, у всех окружающих от его откровений и новых научных открытий часто отвисает челюсть (а с новыми научными открытиями у него, кажется, дела обстоят не хуже, чем с рождаемостью у кроликов). В общем и целом в последней статье Василия его претензии ко мне сводятся к «ловле блох», придиркам к словам, выводам, безоглядно сделанным Василием за меня, то есть удобным самому Василию. Через слово заявляя о «научности», сам Томсинский тем не менее почему-то приводит в основном аргументы субъективно-эмоциональные, описательные или имеющие двоякое толкование. Бесконечное же однообразное бормотание, сдобренное обилием прилагательных, быстро утомляет. «Однозвучно звенит колокольчик». Василию не нравятся мои параллели с коммунистами, поэтому я не буду говорить, что по стилю его «аргументы» мне больше всего напоминают агрессивную критику а ля Андрей Жданов.
 

Совет второй. НЕ БУДЬ КОСНОЯЗЫЧНЫМ.

ЭТО ПРОИЗВОДИТ ПЛОХОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

Этот совет не имеет прямого отношения к сути полемики, но его весьма желательно учитывать, так как косноязычие способно свести на нет даже простую и здравую мысль – если, разумеется, таковая у Василия вдруг появится. У меня нет ни малейшего желания разбирать косноязычие Томсинского на примере какой-либо значительной части его новой статьи, поэтому возьму первое, что лежит под рукой – самое начало «Ответа одному стороннику...».

«История написания этого комментария весьма поучительна. Обнаружив ответ Милюкова вскорости после его опубликования, я начал писать ответ, но тогда времени было у меня совсем мало…».

В чем «поучительность» этой истории – в дальнейшем так и остаётся неясным. Для кого она может или могла оказаться поучительной – для автора ли, для читателей, для дебатов с креационистами – также осталось неизвестным. Никакого вывода или «морали» из этой истории не последовало. Для красного ли словца это сказано или просто Василий использовал не по делу некий словесный оборот, «проплывавший вблизи ушей»? Происходит и путаница с эпистолярной последовательностью – обнаружив ответ, Василий пишет ответ на ответ. В реальности, как мы помним, Василий и К° «вторглись» со своими комментариями в мою переписку с «настоящими» креационистами, получив мой ответ в виде статьи «Люди, пришедшие из можжевельника». Таким образом, очередной эпистолярий Василия является не ответом, которого от него никто и не ждал, а, скорее, очередным комментарием моего ответа (всю дальнейшую тавтологию, стилистику и все орфографические ошибки также оставляю на совести автора).

… «Однако в последствии свободного времени у меня стало больше, и мои комментарии сами собой стали расширяться (Вот это эволюционное – «сами собой», без участия автора, очень здорово чувствуется. – А.М.). Как результат, текст заполонили всевозможные подробности, которые главным образом касались личных выпадов (Личных выпадов кого и в чей адрес? Василия в мой адрес? Моих выпадов? – А.М.). Получалось, что мои комментарии превращались в выяснение отношений на кухне – крайне нелюбимое мной занятие (М-м-да… Человек, читающий строки Василия впервые, был бы весьма удивлен первым появлением Томсинского в дебатах – с гоп-компанией, битьём посуды, «шутками-прибаутками» и абсолютно кухонным «базаром». А тут, гляньте-ка, innocent victim – представитель дворянского собрания пишет оголтелому «креационисту». – А.М.). Однако был и более важный недостаток. Дело в том, что Милюков выдвигает свои утверждения, в подавляющем большинстве случаев, совершенно их не обосновывая (в первой версии комментариев я насчитал несколько десятков таких утверждений). Комментируя же такие утверждения, я нарушал старый принцип: бремя доказательства лежит на том, кто выдвигает утверждение».

Разбирая последнее заявление, невозможно вновь не вернуться к жанровой последовательности «переписки». С какой стати на мне может лежать какое-то бремя, если оба моих ответа есть ничто иное, как реакция на хамские выпады некоей залётной банды якобы «от настоящей науки»? Смеюсь ли я, грущу ли, плачу, ругаюсь матом или гоняюсь за оппонентом с топором – это мой свободный ответ и моя законная реакция, так что возьмите свое бремя, уважаемый философ Орловщины, и ступайте с этим бременем... то бишь, разбирайтесь с этим бременем сами.

То же касается и названия статьи Василия – «Ответ одному ненаучному стороннику научного креационизма». Во-первых, стилистически всё это напоминает записи в девичьем альбоме – «письмо тому человеку, который мне абсолютно безразличен и которому я не хочу уделять ни капли своего внимания». Либо пишите внятно: «Милюкову», либо уберите это кокетливое «одному» – тут, вроде бы, мужчины разговаривают (То же касается и бессмысленных стилистических изысков типа «Что-то вместо заключения»).

Во-вторых. Будучи невыразительным и аморфным, название статьи тем не менее содержит в себе как минимум четыре лживых несоответствия, из которых два являются, по сути, наговором. Я уже заметил, что «ответ» Василия не является ответом. Агрессивная сторона, получившая отпор, не может свою повторную попытку агрессии именовать «ответом на отпор». Это нонсенс даже юридический. «Одному» – тоже передёрг. Дело даже не столько в томной многозначительности (стилистика тут случайная дура), сколько в расчете через мою якобы некомпетентность ударить по «научности» всех креационистов (об этом моменте чуть позже). Кроме того, в статье прослеживается прежняя традиционная линия – попытка дискредитировать «обойму» известных креационистов, что к непосредственной критике «Можжевельника...» имеет не слишком прямое отношение. Далее. С понятием «ненаучный» тоже вынужден Василия расстроить. Для того, чтобы именовать чьи-либо аргументы «научными» или «ненаучными», нужно как минимум самому не только разбираться в методологии науки и, скажем, эволюционной терминологии, но и строго следовать им в своих выводах и определениях, то бишь, самому быть вполне «научным». В реальности же Василий как будто и не нуждается в этой искомой научной методологии, часто занимается фантазийным описательством и при этом абсолютно своевольно обращается с общепринятыми научными определениями (об этом позже), что не дает ему права говорить о чем-либо вообще в категориях «научно-ненаучно». Кроме того, who are you, собственно, Василий Томсинский? Какое у Василия образование и научное звание, кто его вообще уполномочил выносить безграмотные и бессвязные суждения от имени науки? Ненаучным меня по праву может назвать любой ученый, но только не «философ» Томсинский. «Сторонник научного креационизма» – еще один глюк Василия, вызванный в лучшем случае простым непониманием позиции оппонента. Я никогда не употреблял в своих статьях понятие «научный креационизм» и сторонником именно «научного креационизма» никогда не был, поскольку являюсь стопроцентным гуманитарием и сторонником библейского Творения – а подобные «модели» находятся вне компетенции науки, равно как вне науки находится и гипотеза эволюции.
 

Совет третий. НИКОГДА НЕ ЛГИ, ЭТО ОЧЕНЬ НЕКРАСИВО...

А В НЕКОТОРЫХ СТРАНАХ ЗА ЛОЖЬ ДАЖЕ БЬЮТ

Итак, начнем с самого дешевого трюка Василия Томсинского – попытки причислить меня к креационистам. Суть этой экзерсиции проста, как березовое полено – смотрите, вот один из живых образцов креациониста, все креационисты в сущности «беллетристы», научных доводов не выдвигают, а на научность своего креационизма претендуют!

То бишь, «гуманитарность» Милюкова должна лечь тяжким позором на плечи всей пресловутой «креационной науки». Например:

«Милюков в своих комментариях продемонстрировал непонимание тех областей науки, в которых он пытался выносить суждение, плохое знание аргументов креационистов, от имени которых он выступал».

Василий то ли непроходимо глуп, то ли искренне не понимает, что так называемое «научное», рациональное мышление, которым он так гордится (причем, на мой взгляд, необоснованно), является далеко не единственными в познании окружающего мира. Всё, что мы видим вокруг себя, от музейного экспоната до неохватной картины звездного неба, принадлежит каждому из нас, а не только ученым, равно как и возможность рассуждать на любую тему принадлежит не только человеку с рациональным мышлением, но и человеку, обладающему мышлением творческим, религиозным и, к сожалению, даже оккультным. Что означают окрики Василия не лезть постороннему в «научную» область? Да не в научную область я лезу, господин Томсинский, а в «свою собственную», законную. Что означает недовольство Томсинских и К^о моими рассуждениями об ископаемых формах или разговорами на тему реконструкции исторических событий? Когда вы, наконец поймете, умники, что рассуждаю я сугубо «о своём», с точки зрения «своего» типа мышления? И что этот мир живых и мертвых, эти окаменелости, эти артефакты, эти музеи – такие же «мои», как и «ваши»?

Василий еще в «Агонии», помнится, пытался представить меня креационистом. Но нынче он несколько усложнил тактику. Теперь, кроме всего прочего, «настоящим» креационистам от меня еще и явный «урон»:

«…на мой взгляд, Милюков, демонстрирующий часто крайнюю свою некомпетентность, вряд ли оказывает креационизму хорошую услугу. Среди креационистов есть куда более достойные авторы, которые на фоне Милюкова мне начинают казаться более солидными. Уж лучше было бы представлять их, чем дилетантизм Милюкова».

Такой трогательной заботы о креационистах я от Томсинского никак не ожидал. Какое ему, казалось бы, дело до «чистоты» креационизма? И в выборе авторов Василий тоже готов помочь всем колеблющимся и новообращенным креационистам – лучше, ребята, читайте Морриса, чем Милюкова… Что это с Василием?

Хотя вряд ли он такой своей компетентностью оказывает хорошую услугу эволюционизму. Ведь среди эволюционистов есть куда более достойные «философы» и психологи, которые на фоне Томсинского мне начинают казаться более солидными. Уж лучше атеистическим сайтам типа «НА» было бы представлять их, чем глупости и косноязычие Василия. Действительно, Томсинский, не лучше ли самому позаботиться о том, чтобы своими писаниями не позорить эволюционизм, нежели печься о выгодах «любимого» вами креационизма?

Повторяю в последний раз. Точнее, предупреждаю – потому, что вслед за этим уже, видимо, необходимыми мерами могут быть только тяжелая артиллерия, бомбовые удары с воздуха и эвакуация жителей крупных городов. Я, Алексей Милюков, выступаю не от имени креационистов, а от своего собственного имени, протрите глаза, Томсинский, перечитайте еще раз «Агонию...» и «Можжевельник...»… С тем же успехом вы наносите непоправимый урон отечественной литературе, философии, педагогике и нравственности – хотя даже и без моего утрирования вы этот урон наносите им реально!

Василий ловко передергивает во многих местах своего комментария и при этом даже не краснеет. Например, он пишет:

«А теперь я предлагаю читателю повод для смеха. Дело в том, если в разделе «Ссылки» на сайте, на котором размещена статья Милюкова (следует ссылка на сайт Головина. – А.М.), кликнуть на любую ссылку для перехода, то появляется окошко с текстом следующего содержания: «За достоверность получаемой Вами далее информации администрация сайта ответственности не несет».

Если это не проявление чувства юмора авторов сайта, то что? Если они разместили статью Милюкова со всем абсурдом, о котором шла речь выше, то о какой ответственности идет речь? У меня возникают БОЛЬШИЕ сомнения относительно этой ответственности».

А теперь правильный ответ. Предупреждение, о котором говорит Томсинский, появляется при попытке посетителя перейти только из раздела «Ссылки» на какой-либо представленный в ссылках сайт. Здесь «далее» означает «за пределами этого сайта». Такое предупреждение более чем нормально и по смыслу прямо противоположно наговору Томсинского. Администрация головинского сайта тем самым как раз и подтверждает ответственность именно за свои материалы. Да и с какой стати они должны нести ответственность за достоверность чужой информации? Даже если слова Василия о размещенном на сайте абсурде относить лишь к перечисленным ссылкам, то этим абсурдом окажется и ссылка на Музей Дарвина с экспозицией «Доказательства эволюции». Или за достоверность этого абсурда люди из ХНАЦ тоже ответственны?**

Попытка же Томсинского представить дело так, что мол, «мы тут вообще ни за что не отвечаем», да еще применительно ко всем материалам сайта Головина, является банальной провокацией, сознательным введением читателя, не знакомого с этим сайтом, в заблуждение. Если после этого Василий Томсинский еще наберется наглости рассуждать о том, что креационисты «искажают смысл цитат» или «пытаются обмануть неподготовленного читателя», то я настоятельно буду просить его знакомого ДоктоРа прописать Василию ежедневные, хотя бы часовые, сеансы глядения в зеркало. До тех пор, пока не поймёт, кто настоящий передергиватель и исказитель. Так, что «повод для смеха», действительно, есть, но только он касается другого персонажа, не правда ли?

Василий! Этот колокол звонит по тебе!
 

Совет четвертый. НЕ ГОВОРИ: «У НАС – ОТВАЖНЫЕ РАЗВЕДЧИКИ,

У НИХ – ПОДЛЫЕ ШПИОНЫ»

Двойная бухгалтерия ни к чему хорошему не ведет. Она лишь помогает наплодить кучу противоречий в тексте и выставить «двойного бухгалтера» в нелепом виде.

Уже в преамбуле своей статьи Василий пишет, что Милюков «…приводил также заведомо ложные сведения и смехотворные утверждения, вроде: «ученый не может быть хорошим литератором».

Тогда у меня возникает встречный вопрос – а откуда Томсинскому известны критерии «хорошего литератора», если сам он не является специалистом в области литературы? И еще вопрос – почему Томсинский, не будучи специалистом в литературе, считает допустимым выдавать свои экспертные заключения в этой области? Или дремучими невеждами могут быть только оппоненты, а мы специалисты по всему сразу? Не двойная ли это бухгалтерия?

В статье есть пассаж, вызвавший у меня даже умиление – вот бы все «критики» рассуждали так:

«Замечу, что я – человек грубый, особыми литературными достоинствами не одаренный, поэтому перескажу содержание и смысл аналогии, в той мере, в которой я его понял. Поэтому, если потом задним числом выяснится, что я чего-то недопонял, то я не виноват по причине моей литературной ограниченности».

За такой подход – браво, но в свете сказанного первое утверждение – вопиющее противоречие или двойные стандарты.

В другом месте Томсинский поучает меня:

«Если Милюков действительно решил исследовать проблему, то он должен был бы дать определение, что называется переходной формой; определить критерии, применив которые, можно было бы сказать, является ли конкретная окаменелость окаменелостью переходной формы или нет. А затем, можно было бы применить эти критерии, посмотрев, есть окаменелости переходных форм или нет. Милюков ничего подобного не делает. Вместо этого, он пускается в длинные предисловные рассуждения, изобретая по ходу новые термины и оставляя их без определений. Например, он говорит о «конкретных переходных формах». Нигде в научной литературе мне такой термин не встречался, он есть только у Милюкова».

Хороший пример того, как надо следить за собственной речью, обвиняя другого. Василий «хитро» выдрал из контекста мою фразу с обычным прилагательным, но не видит, наивный, что двумя строчками выше сам порождает абсолютную копию столь же «инвалидного» термина – «конкретная окаменелость»! Как тут не заметить, что нигде в научной литературе мне такой термин не встречался, он есть только у Томсинского?

Моим рассуждениям о том, что ученые-эволюционисты склонны принизить духовную сущность человека, но «приподнять» способности шимпанзе, Василий посвящает целый раздел, озаглавив его «Паранойя как результат незнания» и комментируя так:

«Эти замечания Милюкова очень интересны. В сходном случае, австралийский профессор-антрополог Колин Гровес (Colin Groves) назвал такие утверждения параноическими («сходным случаем» в статье оказывается якобы мания преследования у одного из креационистов. – А.М.). Дело в том, что Милюков интерпретирует некоторые факты в духе нечестности, недобросовестности эволюционистов, но на самом деле, его интерпретации смешны и порождены непроходимым невежеством в вопросах, относительно которых он берется судить».

Если говорить о параноидальных симптомах, то уместней было бы вспомнить прежние назойливо навязываемые мне предложения Томсинского искать в писаниях Атеолога следы сионистского заговора (см. мой комментарий в «Можжевельнике...»). Симптомами паранойи можно назвать и новые подозрения Томсинского в том, что я якобы специально вплотную занялся личностью Томсинского (мол, облазил весь «А-сайт», чтобы найти дискредитирующие Василия материалы), а также странные выводы типа: «Сомнительно, что Милюков ради собственного любопытства изучал этот сайт или является его давним посетителем». М-да... Однако... Сказано так, что само собой выводится – тогда ради чьего любопытства? Уж не креационистский ли это заго...? – ох, чуть не проговорился, пардон, молчу, молчу... (шутка). Или это всё то же косноязычие Томсинского?

Почему-то ситуацию, когда ученые-эволюционисты пытаются изо всех сил представить шимпанзе как «почти человека», Василий параноидальной не считает. Хотя утверждения Colin Groves применимы в первую очередь к самим эволюционистам – в частности, могу привести в пример их маниакальную зацикленность на идее искажения креационистами цитат и т. д. и т. п.. 

Однако в рассуждениях Василия чувствуется какое-то противоречие – он вроде бы посвящает раздел статьи «пан-троглодитной» паранойе оппонента, но с первых фраз столь же стремительно снимает с меня все обвинения в этом недуге, потому что главная моя беда в другом:

«…причиной этого достаточно абсурдного утверждения Милюкова становится его незнакомство с оригинальным исследованием. Во-первых, авторы вообще ничего не говорили об уме шимпанзе (Василий играет в наивного ребенка? Придирается? Выкручивается? Или действительно не понимает мною сказанного? – А.М.). А, во-вторых, они прямо не связывали свое исследование с теорией эволюции (С ума сойти можно от такой «наивности». А с чем же они связывали свое исследование? Какие хотели получить практические результаты? Повысить урожайность помидоров? – А.М.). Стоит также отметить, что Милюков в своей ссылке обращается не к оригинальной статье, а к научно-популярному пересказу (Ну, как говорится, всё, что могли против Милюкова собрать, собрали. – А.М.)».

Однако вскоре выясняется, что обвинение меня в паранойе отнюдь не снято, но именно в силу того, что эта паранойя каким-то фантастическим образом оказывается увязана с некомпетентностью оппонента. Наукообразно говоря, корреляция меж отсутствием знания и паранойей – очередное научное открытие Томсинского, каковые открытия он плодит с безответственностью гения. Хотя оно не подтверждается даже на примере самого Томсинского – будь его открытие «валидным», Василий давно бы уже сидел в сумасшедшем доме, а санитары бы спорили, в какой палате его содержать – там, где «биологи», «философы» или «педагоги»?

В итоге в этом подразделе в одну кучу намешано всё – и явный абсурд (паранойя, причиной которой является незнание), и явные противоречия и нестыковки (подраздел о паранойе, но речь идет только о некомпетентности Милюкова), и двойная бухгалтерия («Мы» – хорошие, «они» – параноики), и явная ложь, и фактологическая мелочность.
 

Совет пятый. ЧТОБЫ КОГО-ТО ПОБЕДИТЬ, ПОБЕДИ СНАЧАЛА СЕБЯ

Несмотря на то, что в последней работе Томсинский значительно «прикрутил фитилек» своего «научного гонора», всё же реликтовое менторство и поучительный тон еще имеют место быть. Тем смешнее это выглядит в случаях, когда Василий, взявшись меня поучать, совершенно не отдает себе отчета, что почти за два прошедших года я тоже успел «с отвращением» прочитать кое-какие научные книги. Процесс самопосадки Томсинского в лужу происходит поминутно. Возражая против моего утверждения об отсутствии ископаемых предков шимпанзе, Василий заявляет с апломбом:

«И опять Милюкова подводит его неосведомленность. Известны окаменелости, которые имеют анатомические особенности, указывающие на их близкие родственные отношения с шимпанзе. На этом основании выдвигались гипотезы о том, что в данном случае, возможно, мы имеем дело с предковым видом, близкородственным шимпанзе. Однако фрагментарность этих окаменелостей не позволяет сделать окончательный вывод, подтвердить или опровергнуть такие интерпретации. Например, о такой находке сообщили несколько антропологов в журнале Nature в 1994.

White T. D., Suwa G., Asfaw B. Australopithecus ramidus, a new species of early hominid from Aramis, Ethiopia. Nature, 1994 vol. 371, N 6495, P. 306-312.».

В связи с этим у меня возникает вопрос. Почему «неспециалист» Милюков, тотально некомпетентный и неосведомленный, должен разъяснять нешуточному «научному» специалисту Томсинскому, что тот всей плоскостью своего философско-биологического зада сидит в луже? Ну, честное слово, смешно. Никакого Australopithecus ramidus в природе не существует. Не прошло и нескольких месяцев в 1994 году после находки и идентификации Уайтом скелетных останков из Арамиса, как они были переведены в более высокий – родовой ранг, получив название Ardipithecus ramidus. То, что спустя целых десять лет после этого события крупный специалист Томсинский абсолютно ничего не знает об ардипитеке, для меня несколько удивительно. Сдуйте щеки, Василий, и поудобнее устраивайтесь в луже. Если вы обновите свои источники, то с удивлением узнаете, что Ardipithecus ramidus к линии шимпанзе не имеет ни малейшего отношения. Антропологи всего мира, коварно не предупредив вас, рассматривают этого индивида как наиболее древнего достоверного гоминида, в крайнем случае как представителя какой-то ранней боковой ветви гоминид, но никак не ископаемого предка шимпанзе (Wood, Leakey и другие, независимо, кстати, от того, разделяет ли их точку зрения Милюков).

И ведь никто Томсинского за язык не тянул – напротив, именно Василий привык высокомерно опровергать «научными фактами» своих оппонентов. Если в научном сообществе процент подобных «специалистов» будет расти, то лично я отечественной науке не завидую.

Вообще, что касается ссылок, то тут Василий проявляет какую-то просто лебединую верность самым устаревшим источникам. Василий, мне объяснить, что такое в науке устаревший источник? Я прекрасно понимаю, что удобно раз и навсегда превратить в гранитный монолит какую-нибудь работу Поршнева 1974 года и высокомерно ссылаться на нее до конца своих дней. Но как мне объяснить Томсинскому простую мысль, что за 30 лет, прошедших со дня выхода этой книги, науке стало известно «еще много кое-чего», многие представления поменялись, не говоря уже о том, что многие факты оказались неверными, безнадежно устарели и нынче только вредят делу?

Если художественное произведение какого-либо автора читают через 30 лет после его написания, то это означает одно – автор как минимум талантлив. Если книгу по палеонтропологии кто-то читает через тридцать лет после ее написания, то это означает только одно – этот кто-то – как минимум Томсинский.

У Василия в его новой работе есть много поводов последовать совету «...не лучше ль на себя, кума, оборотиться?». Действительно, прежде, чем браться за критику чьих-то взглядов, не лучше ли разобраться со своими? Например, я говорил в «Можжевельнике...» о принципиальном отличии человека от животных:

«Внешнее сходство, сходные функции органов – ерунда перед фактом наличия у человека собственной, особой человеческой сущности, отличающей его от всего прочего животного мира. … У меня есть смутное подозрение, что эволюционисты просто плохо понимают все эти сложности. Тут что-то для них закрыто не только по их принципиальным соображениям, но и этическим; тут – не только «научный принцип», но еще и простая нечувствительность. И сколько угодно можно рассуждать о процентном совпадении ДНК человека и шимпанзе, молекулярных часах, синергетике и сроках выхода гоминид из Африки, но, извините, это все чушь, «наука на глазок» по сравнению с таким фактом, как особая сущность человека» (А. Милюков, «Люди, пришедшие из можжевельника»).

Удивительным же для меня является то, что Василий Томсинский, комментировавший эти строки, представлен интернетовскими и областными бумажными СМИ не иначе как «философ». Удивительно и то, что в приведенном отрывке я открыто и внятно предупредил о том, что многие эволюционисты эту мысль не поймут. Многие-то многие, да только не философы. Такие, например, как Томсинский. Ведь философ, кроме «мяса», должен учитывать еще и «контекстные», сущностные вещи…

Куда там. Измельчал нынешний философ. Даже не посмотрел на то, что его «честно предупредили»:

«А том, что Милюков не специалист я уж говорить не буду. Но я так и не понял, о чем здесь Милюков ведет речь.

1. Что эта за сущность,

2. Как доказывается ее существование

3. И то, что она не могла развиться?

Это знает только Милюков. Но какой прок от аргумента, в котором вообще непонятно, о чем идет речь?».

Э-эх, ты, жизнь-жестянка, философий-молософий… Повторю свое предыдущее опасение. Если в научном сообществе процент подобных «философов» будет расти, то лично я отечественной науке не завидую. Такие «философы» – прямая и явная угроза для нашего будущего и даже, как сказал однажды очень занятый ныне консультант Томсинского Николай Борисов (правда, имея в виду «вред» от креационистского образования) – угроза безопасности государства.

Да что же это творится на белом свете? Чтоб философ – и не понимал, о чем идет речь?!

Стоило мне упомянуть о том, что таксон Homo rudolfensis представлен всего одним черепом KNM-ER 1470, как Томсинский расправил крылья и победно взмыл над полем битвы:

«И вновь перед нами паранойя, порожденная феноменальным невежеством. KNM-ER 1470 – самый известный череп, который классифицировался как принадлежавший индивиду вида Homo rudolfensis. Однако это далеко не единственный череп, который так классифицировался. И вообще говоря, вид описан не только на основании черепного материала, но и постчерепного. Опять Милюков демонстрирует некомпетентность, но почему-то из собственной неосведомленности Милюков выводит категорическое утверждение о подлоге эволюционистов».

В принципе, Томсинскому можно из лужи даже не приподниматься, не тратить лишних усилий по бесконечной череде подъемов и опусканий. Потому что всему научному сообществу, кроме, разумеется, Василия Томсинского, известно, что «скандальный» таксон, о котором идет речь, представлен одним-единственным «титульным» экземпляром – черепом KNM-ER 1470 (См. каталог Смитсоновского института). Причем не череп был классифицирован как принадлежащий индивиду Homo rudolfensis, а сам таксон был «открыт» под эту находку. Череп KNM-ER 1470, первоначально идентифицированный Лики на родовом уровне как Homo, но имевший явные австралопитековые черты, не вписывался ни в одну существующую схему, поэтому после многолетних дебатов для KNM-ER 1470 отпочковали эксклюзивную загогулину от хомо хабилисов).

Для потверждения своих слов «это далеко не единственный череп» Томсинский поставил гиперссылку на статью C. David Kreger´а, которая без обиняков опровергает бравое, но неграмотное заявление Томсинского. Даже новичку в палеоантропологии известно, что у ученых нет ни одного ископаемого фрагмента так называемого Homo rudolfensis, демонстрирующего черепной и постчерепной материал в «связке», что автоматически делает все заявления о дополнительных костных фрагментах, предположительно принадлежащих этому таксону, обычной спекуляцией. Слова же Томсинского: «И вообще говоря, вид описан не только на основании черепного материала, но и постчерепного» являются то ли следствием плохой информированности Василия, то ли намеренным передёргом – в действительности, повторяю, не вид был описан, но прочий «материал» – точнее, некоторые, плохо идентифицированные костные фрагменты, были приписаны этому (и без того условному) таксону «в терминах вероятности». И всего-то.

Когда заходит речь о филогенетической схеме Смитсоновского института, Василий, желая меня хоть в чем-нибудь «уесть», прямо из лужи вещает:

«Сама эта схема неполна и не отражает всех взглядов и все данные, которые присутствуют в современной палеоантропологии. Поэтому, непонятно, почему Милюков использует ее. Она отражает лишь некоторые воззрения ее авторов, но Милюков использует ее для критики теории эволюции в целом, что абсурдно. Или теория эволюции сводится к взглядам авторов схемы? Что ж, это будет еще одной большой новостью для меня».

Ну как можно по-честному играть с такими людьми? Схема, которая «отражает лишь некоторые воззрения ее авторов», принадлежит Смитсоновскому институту антропологии, фактически бастиону современной эволюционной палеоантропологии, материалы которого действительно использует «The Talk Origins Archive» в своих построениях.

Нет, по-честному с такой публикой играть просто невозможно. Ведь от того, что Томсинский сидит в луже, от него никогда и ни при каких условиях не убудет. С таких людей всё – как с гуся вода. Еще два года я буду доказывать Томсинскому, что именно под череп KNM-ER 1470 был создан новый таксон Homo rudolfensis, а он мне потом заявит что-нибудь типа: «Да будет известно Милюкову, что таксон Homo rudolfensis недействительный!». И придется мне оправдываться, что я не эволюционист. Детский сад, господа! Еще два года я буду доказывать, что схема Смитсоновского института – хорошая, правильная, очень эволюционная схема, и что Смитсоновскому институту можно доверять, так как его материалы использует даже такой любимый всеми эволюционистами сайт, как «Talk Origins»… А Томсинский вновь трансформируется и заявит что-нибудь типа: «Милюкову, конечно, невдомек, что сайт «Talk Origins» отражает лишь некоторые воззрения его авторов, и нельзя сводить всю теорию эволюции к взглядам отдельных людей».

Думаете, я преувеличиваю? Да нисколько. Вот что дословно пишет этот бравый эволюционный солдат по поводу использования мной схемы Вуда и моего замечания о полном крахе так называемой эволюционной лестницы:

«Милюков должен знать (раз уж берется судить о данной проблеме), что модель, в которой эволюционный переход напоминал лестницу, устарела несколько десятилетий назад. Но он этого, по-видимому, не знает. … Милюков же игнорирует мнение подавляющего большинства и предъявляет аргументы, которые были актуальны в 60-ых годах двадцатого века».

Нет, хочу я сказать, ну каков нахал, а? Мало того, что мои слова об эволюционной лестнице как об основном принципе эволюции (восходящем процессе от простых форм к более сложным) он подменяет какой-то якобы устаревшей конкретной моделью. Так еще и ставит мне в вину якобы незнание того, что очередная эволюционная выдумка оказалась недействительной! Нет уж, дорогой сторонник мнения подавляющего большинства, я говорил именно о провале всей концепции. И не я на этом провале настаиваю, а факты и здравый смысл. Но я думаю, что достаточно скоро Томсинский даже и об общей концепции эволюции скажет в своем стиле: «Не мешало бы знать, что она опровергнута! Милюков упорно игнорирует тот научный факт, что эволюция происходила в сто двадцать пятом пространственном измерении, и все живые существа вывалились сюда к нам уже в готовом виде. Милюков же игнорирует мнение подавляющего большинства». 

Нет и нет, господа, невозможно с такими шулерами играть по-честному!

Томсинский ловко (и абсолютно сознательно) пользуется тем же приемом, который в юмористическом виде демонстрировал нам киногерой из популярного фильма Спилберга. Там, помнится, молодой Индиана Джонс, выбежав из пещеры, где проходила школьная экскурсия, воскликнул: «Все заблудились, кроме меня!».

В исполнении же Томсинского этот трюк выглядит так. Василий никогда не открывает нам своих карт, никогда не скажет прямо: «Я считаю так-то и так-то, я сторонник такого-то взгляда». Нет, «скептику» и «критику» такое не пристало. Вы, давайте, говорите, а я буду вас поправлять. Каким горшком Василия ни назови, в печку его никогда не поставишь – будто намыленный мылом, он всегда, пузырясь и сверкая на солнце скользкими боками, вывернется. Не имея никакой собственной четкой позиции (по крайней мере не высказывая ее), Василий волен крутить любые кульбиты и перемещаться в любую точку, и «правота» будет всегда там, где находится сам Василий. При этом всем остальным ничего, разумеется, не остается, как быть неправыми.

Томсинский через слово заявляет, что Милюков, мол, не рассматривает многие из его аргументов. Но что там, пардон, рассматривать? Фактически оппонент должен доказать Василию, что он, оппонент, не верблюд. Если даже это мне и удастся, я услышу что-нибудь типа: «Но Милюков при этом почему-то не упоминает, что Волга впадает в Каспийское море. Судя по всему, он этого просто не знает».

Вот характерный пример, где соединились лучшие «человеческие» и бойцовские качества Томсинского:

«Мало того, что Милюков допустил все выше отмеченные ошибки (это, видимо, о рамидусе и эволюционной лестнице. – А.М.), так он еще и демонстрирует катастрофическое непонимание теории эволюции, которую он берется критиковать».

Так фактически он утверждает следующее:

1. Человек произошел от обезьяны (с точки зрения теории эволюции).

2. Жизнь зародилась на Земле в результате случайных комбинаторных процессов (с точки зрения теории эволюции).

3. Теория эволюции предполагает самоусложнение жизни.

4. Теория эволюции должна объяснять появление жизни на Земле.

Кроме того, он отождествляет теорию эволюции с дарвинизмом, не замечая, что этим он способен до глубины души оскорбить современных сторонников Ламарка, а также сторонников номогенеза и других. Он почему-то считает, что эволюция – это постепенный процесс, что эволюция линейный процесс (в виде лестницы).

Из каких частей моего текста Василий смикшировал такую кучу выводов, мне неведомо. Но никак не могу привыкнуть к изворотливости и «неухватываемости» Томсинского. Больше же всего меня удивило то, что обвинения, мне инкриминируемые, в целом являются неоспоримыми постулатами любого эволюба. Другое дело: сможет ли кто-нибудь – даже из эволюционистов! – сдать такой экзамен педагогу Томсинскому? Ведь дьявол кроется в деталях. В силу общей расплывчатости теория эволюции похожа на некий нескончаемый источник, огромную трубу, из которой может течь всё что угодно и в каком угодно количестве. Теорию эволюции можно сравнить также и с волшебным мешком, в котором «найдётся всё». Чтобы обсудить четыре приведенных пункта с эвословом, нужно запасаться едой и питьём и полгода обтачивать только терминологию (я говорю о терминологии не научной, а сугубо эволюционной). Например, одних определений термина эволюция я знаю семь штук, и многие из них друг друга исключают. 

Однако, очень кратко рассмотрим эти четыре пункта, демонстрирующих катастрофическое непонимание мною теории эволюции.

Пункт первый. «Человек произошел от обезьяны (с точки зрения теории эволюции)». Эта уловка является одной из самых распространенных в арсенале любого борца с креационизмом. Если вы, скажем, спорите с адептами Творения и не используете этот старый добрый аргумент, то вы либо очень молодой эволюционист, либо просто глупый. Только ленивый эволюционист-полемист не использует этот приём, создающий иллюзию безграмотности сторонников Творения и видимость того, что они пойманы за язык. Надо громко заявить: «Сторонники Творения ошибочно считают, будто теория эволюции постулирует происхождение человека от обезьяны! Это – безграмотность, потому что человек произошел не от современной обезьяны, а от нашего общего с нынешними обезьянами древнего предка». И сто лет бы упали эти обезьяны креационистам, но в процессе дебатов упрощенный тезис: «либо мы от Бога, либо от обезьяны!» нет-нет, да и промелькнёт. А если, например, какой-нибудь Милюков и удержится, то это ничего не меняет, достаточно уже того, что он в своем «Можжевельнике...» бросил фразу: «не из каких известных обезьян мы не выводимся», разумеется, имея в виду контекстных южных обезьян австралопитеков и хабилисов. «Плоскую землю», конечно, Милюкову приписать не получится, но не использовать такой хороший подлог с обезьянами – просто глупо. 

Итак. Приписываемое мне Томсинским высказывание является традиционным эволюционистским подлогом, в данном случае ложью Томсинского. Это к вопросу о недобросовестном цитировании и искажении мыслей оппонентов.

...Но чего не сделаешь для хорошего человека. Чтобы Василий не выглядел таким уж лгуном, я, Алексей Милюков, официально заявляю – да, «классическая» теория эволюции ошибочно, но всё-таки постулирует, что человек произошел от обезьяны. В данном случае обойдемся цитатами:

«Феодосий Добжански (Theodosius Dobzhansky) в своей книге «Эволюция человечества («Mankind Evolving») выступил против критиков, утверждающих, что, по мнению эволюционистов, человек произошел от обезьяны. Он говорит, что это – грязные сплетни, распускаемые противниками теории эволюции. Цитата: «Чтобы выставить теорию Дарвина в самом отвратительном свете, предположение «человек и обезьяна произошли от общего предка» исказили до «человек произошел от обезьяны». Ясно, что это полная чушь, поскольку далекий предок человека никак не мог произойти от ныне существующего животного».

Выдающийся эволюционист Джордж Гейлорд Симпсон (George Gaylord Simpson) пишет в ответ на это в журнале «Science»: «В этом вопросе, между прочим, слишком много осторожничанья. Апологеты теории эволюции говорят, что ни одна ныне существующая обезьяна не могла быть предком человека – заявление на грани слабоумия, – и выводят из этого, что человек и вовсе произошел не от обезьяны, а от некоего более раннего общего с обезьянами предка. На самом же деле, всякий, кому довелось бы увидеть этого «более раннего предка», наверняка назвал бы его обезьяной. Если употреблять термин «обезьяна» или «человекообразная обезьяна» в общепринятом значении, то предками человека были обезьяны, или человекообразные обезьяны, или те и другие последовательно. Со стороны информированного исследователя было бы непорядочно и малодушно утверждать обратное».

Эволюционисты просто выходят из себя, когда кто-то цитирует высказывания их «патриарха» Чарльза Дарвина о том, что человек произошел от обезьяны. Но Дарвин говорил именно то, что хотел сказать. В шестой главе его «Происхождения человека» мы читаем, что ближайшими предками человека, «как бы это ни задевало его гордость», были ископаемые высокоразвитые человекообразные обезьяны конца третичного периода. И далее, в той же главе: «Обезьяны разделились потом на две большие ветви: обезьян Старого и Нового Света. От первых же произошел в отдаленный период времени человек, чудо и слава мира» (Jolly F. Griggs).

Но разве может Василий оказаться неправым? Подозреваю, что он сразу сдаст и Дарвина, и дарвинизм, откажется от той «версии» теории эволюции, в которой говорят такую чушь и в очередной раз выйдет сухим из воды. Никто не знает, что в голове у Томсинского, что придет ему в голову через минуту, да и знает ли об этом сам Томсинский?

Чтобы претензии Томсинского стали более понятны, рассмотрим их несколько в ином порядке.

Пункт четвертый подразумевает, будто из моих слов следует утверждение: «Теория эволюции должна объяснять появление жизни на Земле».

По сути это тот же подлог, что и с обезьянами. Во-первых, лично я никогда я не требовал от теории эволюции такого счастья. Да и даром оно мне, понятное дело, не нужно, так как у меня есть совершенно иное объяснение появления жизни на Земле, которое меня вполне устраивает. Другое дело, что передёрг Томсинского содержит любимую, в данном случае плохо прикрытую, ловушку всех эволюбов – использование странного, «подвешенного» для науки состояния, при котором теория эволюции освобождена от лишней головной боли – вопрос происхождения жизни просто выведен из области ее рассмотрения. И это положение столь же широко используется в полемике, как и обезьяньи недоговоренности. Промямлит теперь какой-нибудь неоперившийся креационист: «Теория эволюции плоха-а-я, появление жизни на Земле не объясняет». Вот тут лучше всего вывалиться всей эволюционной толпой, дружно сомкнуть ряды и грянуть хором: «А происхождением жизни теория эволюции и не занимается! Что, съел?». Но сколько можно эту избитую уловку использовать?

 От себя скажу следующее. Не слишком ли удобно вы устроились, друзья – «вот до сих наше, а от сих – уже не наше»? По сути абиогенез (то есть его откровенная недоказуемость) сразу и намертво «режет» теорию эволюции, в сущности работая на противоположный лагерь, за что он, абиогенез, собственно и выгнан с эволюционного двора. Но такое вопиюще-коньюнктурное разделение, на мой взгляд, и стало возможным исключительно в силу научной необоснованности и приблизительности как самой гипотезы эволюции, так и пресловутого абиогенеза. С логической точки зрения ситуация – «сам процесс мы рассматриваем, а его причины нет» – крайне ненормальна в такой «бесконечно свободной» науке как биология. Как можно изучать гипотетические процессы эволюции, когда не существует даже более-менее внятной модели процесса, якобы положившего этой эволюции начало, так сказать, задавшего ей динамику и передавшего «родовые признаки»? Как можно вообще изучать какое-либо явление, не зная начал и причин, к этому явлению приведших? У христиан в начале всего помещается Бог. У атеистических эволюбов – абиогенез, то есть дырка от бублика.

Судя по тому, какую радость испытывают ученые типа Томсинского при необходимости подчеркнуть раздельность эволюции и абиогенеза, их тактика на ближайшее время сомнений не вызывает – продолжать замалчивать проблемы происхождения жизни и абиогенеза как процесса, ставящего непреодолимые препятствия горячо любимой эволюции.

Пункт второй. «Жизнь зародилась на Земле в результате случайных комбинаторных процессов (с точки зрения теории эволюции)». 

Здесь, видимо, Томсинский опирается на мою фразу: «...сами, конечно, знаете условия, при которых жизнь зародилась из ничего? И пошла, самоусложняясь, по лестнице вверх?». Но тут продолжается старая игра в наперсток. Василий занимается банальной подменой смысла, выворачивая наизнанку мое утверждение о том, что ученым-эволюционистам как раз ничего об этом процессе не известно.

Хотя форма, в которой заявлен пункт второй, не может не вызвать некоторого удивления быстро произошедшим с эволюционистами переменам, а также не поинтересоваться личным мнением Томсинского на этот счет. Хорошо, самозарождение жизни на Земле эволюционизм рассматривать отказывается. Но, положа руку на сердце – а что, господин Томсинский, при гипотетическом самозарождении жизни возможны еще какие-либо процессы кроме случайных и комбинаторных? Да и память у меня, к счастью, еще не отшибло – свежи и ярки в моих воспоминаниях вчерашние потуги эволюционизма доказать самозарождение жизни именно в формулировке Томсинского. Как быстро летит время! В другие, лучшие для теории эволюции времена и при других обстоятельствах Василий Томсинский за отрицание тезиса о зарождении жизни в результате случайных комбинаторных процессов мог бы поиметь полную обструкцию, а то и публичную порку со стороны своего атео-матео-мать его... то есть, своего эволюционного сообщества. «Гляди, братва! Среди нас двурушник!». Чтобы такой тезис да не признавал эволюционист? Фантастика. «Вяжи его, ребята!».

Но в данном случае я просто вижу, так сказать, из какой части головы у Drosophila melanogaster дополнительные ноги растут. Игра в наперсток тем и хороша, что сегодня Василий, как и в предыдущем случае, при малейшем упрямстве оппонента обязательно «срежет» его – мол, а кто сказал, что жизнь зародилась на Земле? А, может, ее принесли на землю инопланетяне? При благоприятном раскладе – замешательстве и обалдении оппонента – еще с десяток «скользких» вариантов накопать можно легко. А кто сказал Милюкову, что процессы были комбинаторными, а не одномоментными и скачкообразными? Или кто сказал, что случайными, а не запрограммированными зелёными человечками? Или – а вдруг первая живая клетка возникла не на Земле, а вывалилась в результате неких флуктуаций из сто восемнадцатого измерения... Милюков разве в этих вопросах специалист?.. и т.д.

Ничто не стоит на месте, теория эволюции разваливается, полемические приемы совершенствуются.

То же и с пунктом третьим – «Теория эволюции предполагает самоусложнение жизни».

 Как ни крути, а шарик обязательно вновь окажется в наперстке шулера. Так как теория эволюции имеет массу вариантов (и ни один из них даже сам с собою не в ладах), то здесь Томсинскому раздолье – можно сколько угодно пустозвонить, вспоминая по очереди хоть Дарвина, хоть Голдшмидта с Гулдом, хоть Пригожина, хоть дарвиновскую эволюцию, хоть синтетическую, хоть экосистемную, хоть когерентную, хоть еще какую. Кстати, иногда создается впечатление, что Василию ничего другого и не нужно, как только покичиться своей «научностью», поучить «некомпетентных» оппонентов, ведь все заблудились, кроме него.
 

Совет шестой. КАК ПРАВИЛЬНО ИСКАТЬ ПЕРЕХОДНЫЕ ФОРМЫ

Когда я говорю, что свои фантазии о переходных формах ученые-эволюционисты строят на принципе морфологического сходства ископаемых, Томсинский категорически отрицает не только применение этого метода в современной палеоантропологии, но и саму его адекватность. Это очередное открытие Томсинского для всей эвологии по большому счету является просто приговором – морфологическое сходство черепов австралопитека, хабилиса и эректуса не может служить основанием для каких-либо предположений об их родстве и не является признаком, на основании которого можно говорить о какой-либо их переходности, то есть эволюционном промежуточном положении меж более примитивной и более совершенной формами.

Томсинского как будто раздразнили. Оказывается я, Алексей Милюков:

«…неизвестно по какой причине решил, что, во-первых, переходность формы определяется по «похожести», а, во-вторых, что наличие переходных окаменелостей – основное свидетельство в пользу ТЭ: «...факт эволюции доказывается в первую очередь наличием переходных форм между представителями разных видов».

Оба эти утверждения стали для меня настоящими новостями».

Кто бы сомневался. Если у человека склероз, то у него каждый день – новости. Потому, что высмеянная Томсинским мысль принадлежит не кому-нибудь, а именно отцу-основателю эволюционной теорию Чарльзу Роберту Дарвину, известна всему миру уже более 140 лет и только для гиганта эволюционной мысли и неутомимого борца с креационизмом Томсинского стала настоящей новостью. Вообще, честно говоря, по прочтении приведенного абзаца Василия мне стало немного не по себе – не заболел ли наш герой? Не пал ли жертвой соглашательства, будучи подкуплен подлыми креационистами? Или узнал нечто новое в плане доказательства эволюции, отчего меркнут и сравнительная палеоантропология, и поиски недостающих переходных форм между видами? Отчего он так бескомпромиссно «ушел в несознанку», наплевав на альфу и омегу эвологии?

«…мне даже трудно себе представить, как долго нужно стараться, чтобы придумать вздор о том, что, якобы, «визуальная схожесть» или «похожесть» определяет переходную форму. Это одна из наиболее вопиющих глупостей, которую Милюков приводит в своей статье».

Василий Томсинский отчего-то решил, что уж коли я завел речь о переходных формах, то должен был их предъявить во что бы то ни стало. Но тут проблема в разности наших с Василием подходов к так называемым переходным формам. Если кто подзабыл драматургию, то напоминаю, что я не принадлежу к эволюционистам, чтобы, не найдя ничего похожего на переходную форму, тем не менее «точно знать», что эволюция – факт, а переходные формы «точно были». Такое точное знание в отсутствие хотя бы одного факта именуется религиозной верой.

 Я же не нашел переходные формы потому, что с точки зрения эволюциониста Томсинского, просто не захотел их найти:

«Вот собственно и весь поиск переходных форм, который предпринял Милюков. Теперь я отброшу все детали и рассмотрю его аргументы в целом. Фактически Милюков приводит 4 линии аргументации.

1. Анализ схем. Тут уже все сказано. Верх … (тут, видимо, у Василия стоит нецензурное слово, которое он, к сожалению, даже намёком не обозначил! – А.М.) – попытка выискать на схеме то, что она не должна была изображать (то есть Милюков показал «правду», а приказано было видеть на этой схеме только то, что свидетельствует в пользу эволюции. – А.М.).

2. Аргумент об изменении родовых названий некоторых видов (Томсинский в другом месте уточняет: «...сам аргумент Милюкова крайне странен. Во-первых, если мы изменим название одного вида, его переходной статус от этого не изменится. Милюков, похоже, полагает иначе. Поэтому аргумент абсурден»).

Томсинский, видимо, делает вид, будто не понимает, что это – принципиально, относится ли гипотетический родственник к роду Homo или представляет таксон australopithecus, то есть южная обезьяна. Убери этих якобы полулюдей, и меж настоящими ископаемыми обезьянами и настоящими людьми возникает ничем не заполнимая дыра, в отсутствие общего предка делающая всю эту идею родства чистой фантазией. Если мы выясним, например, что все наши генералы не дотягивают до уровня лейтенантов и кто-то, имеющий над ними власть, предложит привести их звание в соответствие с действительностью, то назовет ли Томсинский такой аргумент крайне странным и абсурдным? Или если некто, объявивший себя двоюродным братом Томсинского, окажется всего лишь вокзальным карманником, то изменится ли от этого его переходн... то бишь, родственный статус? В рассматриваемом Василием случае, как это ни прискорбно, но не Милюков, а сами эволюционисты Коллард и Вуд предложили понизить статус «перспективного» когда-то таксона  Homo habilis (вместе с рудольфским попутчиком) с уровня хомо до австралопитека. А то, что Homo erectus по всем параметрам оказался не обезьяной, а человеком, так здесь его как ни назови... Человек он и есть человек, радоваться нужно. – А.М.).

3. Аргумент об отсутствии предковых форм (да они и без аргумента отсутствуют. – А.М.).

4. Аргумент о Sahelanthropus. Если и есть что-то более бредовое в статье Милюкова, то я это явно пропустил (Василий просто не понял, что sahelanthropus'а я привел в качестве ненормальной для эволюционизма ситуации, когда одна находка ломает всю устоявшуюся схему. И если я цитирую статью, утверждающую какой-либо псевдоэволюционный признак Тумая, вроде бипедализма, то это еще не значит, что я разделяю мнение автора этой статьи. Тут Василий явно нуждается в посещении каких-нибудь дополнительных психологических курсов или тренировок, направленных на повышение внимания. Действительно, кем бы ни оказался sahelanthropus Тумай, но с «переходным звеном» меж человеком и так называемой обезьяной раз и навсегда покончено. Поэтому Тумай, «предатель эволюции», так раздражает эволюционистов.

«Из этих линий аргументации только третья заслуживает чуть большего внимания. Прежде всего, аргумент неправилен. Нельзя сказать, что нет родства, его трудно установить, хотя и не невозможно. Тем не менее, установление прямых связей остается довольно большой проблемой. Но к сведению Милюкова, сегодня чаще используется иллюстрация родства не в виде изображения дерева, а в виде кладограммы (Ох уж, эти юмористы... У кого еще решение проблемы зависит от способа ее иллюстрации? Но, кстати, попробовали бы вы сейчас построить иллюстрацию в виде дерева, мы бы все посмеялись. И какое отношение кладистика имеет к гипотетическим эволюционным процессам? – А.М.)

Замечу, кстати, что если будет сделана находка чего-то такого, во что Милюков пытался превратить Sahelanthropus, то современные представления об эволюции человека действительно будут сильно поколеблены. Например, вдруг найдут останки Homo erectus возрастам, скажем, в 5 миллионов лет».

Зачем Томсинский это говорит? Неужели сам в это верит? Теорию эволюции невозможно опровергнуть в принципе. Даже скелет хомо сапиенс, найденный в кембрии, заставит эвологов забраковать либо скелет, либо стратиграфический слой. В лучших традициях эволюционистов даже трилобиты, найденные в одном слое с человеком, будут объяснены проникновением их туда с водой через трещины, из нижних слоев, или скелет человека окажется поздним захоронением в кембрийском слое – но теорию эволюции не поколеблет ни одна, даже самая безумная аномальная находка (Кстати, Василий нашел чем удивить – «останки Homo erectus возрастам, скажем, в 5 миллионов лет». Или ему о таких останках – даже не эректусов, а Homo sapiens (разумеется, датируемых по традиционной шкале) – ничего не известно?).

Но что это... В какой-то момент я начинаю понимать, что все мы – и ученые, и литераторы – находимся на пороге нового великого научного открытия. И предчувствия нас не обманывают. Да и Василию новые открытия делать не привыкать. Мы узнаём, наконец, что такое настоящая переходная форма:

«Переходную форму характеризуют общие особенности. Иными словами (поясняю подробно), имеем человека и других антропоидов. У них есть общие черты, которые нам не пригодятся. Но у них есть специфические черты, которые присущи только им. Вот два примера. Человек обладает хорошо противопоставленным большим пальцем руки. Другие антропоиды этой особенностью не обладают (конечно, тут нужны бы подробности, но я их опускаю, чтобы не перегружать текст). С другой стороны, антропоиды типа шимпанзе обладают отстоящим большим пальцем задней конечности, а человек нет. Так вот переходной формой будет организм, который, например, не обладает, отстоящим большим пальцем задней конечности, но и не имеет сильно противопоставленного большого пальца передней конечности.

Здесь я использую два признака для упрощения пояснения. На самом деле, два признака не используются никогда. Используется много признаков».

На следующий день после опубликования статьи Василия на «НА»-сайте, я получил письмо от Анатолия Москвитина. Вот как он прокомментировал новое открытие Томсинского:

«Чем больше я вдумываюсь в процитированный текст, тем большее недоумение он у меня вызывает. Ясно то, что речь идет об определении критериев, которым должна отвечать переходная форма между антропоидами, имеющими «отстоящий большой палец задней конечности» и антропоидами, обладающими «хорошо противопоставленным большим пальцем руки». На этом ясность кончается, и вместо должного нахлынуть на меня чувства глубокого удовлетворения от того, что наконец-то я постиг тайну переходных форм, у меня начинают плодиться вопросы.

Вопрос первый. Что во что переходит? Отстоящий большой палец задней конечности в «хорошо противопоставленный большой палец руки» или наоборот? То есть в рассматриваемом случае не задано направление вектора изменения. Хотя, возможно, это направление считается известным читателю по умолчанию, в том смысле, что если уж он взялся читать данную статью, то отдает себе отчет в том, что эволюция шла от обезьяны к человеку и что это отстоящий палец на ноге трансформировался в противопоставленный палец на руке, а не наоборот.

Вопрос второй. До сих пор я почему-то считал, что если уж искать переходную форму в описанной ситуации, то отдельно для случая уменьшения отстояния большого пальца задней конечности и отдельно для увеличения противопоставления большого пальца руки. Оказывается, большой палец ноги намертво связан с большим пальцем руки и отдельно изменяться они не могут. Но тут, хотя бы, речь и в том и в другом случае идет о пальцах. А как быть в случае, если для одних антропоидов характерно наличие хвоста, а для других способность к членораздельной речи? Изменяются эти два признака синхронно и взаимосвязанно или нет? Как узнать, правомерно ли вообще в этом случае вести речь о поиске переходной формы?

Вопрос третий. Что значит слово «например» в следующем месте?: «...переходной формой будет организм, который, например, не обладает, отстоящим большим пальцем задней конечности, но и не имеет сильно противопоставленного большого пальца передней конечности».

Не подразумевается ли здесь, что переходная форма в данном случае может быть не одна? Какими признаками должны обладать иные примеры переходной формы? Годится ли в качестве примера особь с перепонками между пальцами, буде таковая найдется?

Вопрос четвертый. Как понимать следующий пассаж?:

«Переходную форму характеризуют общие особенности. Иными словами (поясняю подробно), имеем человека и других антропоидов. У них есть общие черты, которые нам не пригодятся».

С одной стороны для переходной формы характерны «общие особенности». С другой же «общие черты нам не пригодятся». Какова же должна быть методология поиска переходных форм? Должна ли она опираться на общие черты или вовсе даже игнорировать их?

Вопрос пятый. В качестве отправной точки для рассуждений автора выбраны человек и шимпанзе. Означает ли это, что вопрос о предке человека закрыт и им однозначно является шимпанзе? Если нет, то при чем здесь шимпанзе вообще?

Вопрос шестой. Если «переходной формой будет организм, который, например, не обладает, отстоящим большим пальцем задней конечности, но и не имеет сильно противопоставленного большого пальца передней конечности», то что это за организм? Какой антропоид является переходной формой между шимпанзе и человеком? Найден ли он, или процесс его мучительного поиска в свете новой политики партии еще предстоит?

Эти вопросы возникли для случая рассмотрения только двух признаков. Но «два признака не используются никогда». Как же сложится ситуация при рассмотрении многих признаков? Здесь градус моего понимания вопроса зашкаливает и надежда на постижение сути вопроса уступает место полному непониманию сказанного автором.

Таков результат моих раздумий всего над несколькими строками из статьи. Учитывая суммарное количество строк в статье, невольно начинаешь задумываться о том, насколько обоснованы обвинения в некомпетентности, адресованные А. Милюкову Может быть, эти обвинения следует направить совсем по другому адресу?

«Тщательнее надо, ребята».
 

Совет седьмой. НЕ ВЫДВИГАЙ «ДЕТСКИХ» ОБВИНЕНИЙ ОППОНЕНТУ

или РОКОВЫЕ ОШИБКИ МИЛЮКОВА

Ура! Как и в «Агонии…», Василию Томсинскому удалось отыскать 1 (одну) орфографическую ошибку (опечатку) в моем тексте, которую он в припадке радости увеличил в оригинальной статье на «НА»-сайте аж до 24 пунктов:

«Больше всего мне в этой цитате нравится то, что Милюков открывает новый вид гоминидов – Homo heldelbergensis. На самом деле, этот вид называется Homo heidelbergensis».

Обвинения очень серьёзные, в особенности когда их выдвигает такой борец за чистоту языка как Томсинский.

Далее. Сколько лет я, недостойный сочинитель, живу, но только сейчас узнал, что любой график и любая схема должны использоваться исключительно «по прямому назначению». Упаси Боже данные, содержащиеся в них, использовать еще для какой-либо дополнительной аналитики. 

«Каково? Милюков утверждает, что схема иллюстрирует невозможность построения эволюционного дерева, в то время как сама схема не была для этого и предназначена. Мне даже трудно подобрать определение для подобной тактики аргументирования».

Каково? Мы с председателем колхоза Томсинским стоим на краю пшеничного поля, усеянного многочисленными трупами коров, овец и быков. Это что, означает, что в колхозе Томсинского произошел падёж скота и он полностью разорён? Да ну что вы, эк вы хватили... Это поле предназначено исключительно для демонстрации урожайности пшеницы и воспринимать его нужно по назначению. А судя по пшенице, дела у колхоза идут очень неплохо.

Ещё один несерьезный момент – Василий категорически не приемлет, когда глубокая мысль Атеолога: «Ведь теория эволюции подтверждена данными палеонтологии и эмбриологии, анатомии и генетики, биогеографии и молекулярной биологии» цитируется без проставленных на каждом слове ссылок, отправляющих в тот или иной раздел известной статьи о 29-ти доказательствах. Оказывается, без гиперссылок мысль Атеолога или искажена, или недействительна. Не валяйте дурака, Василий! Когда моя жена просматривает свадебные фотографии, должен ли я каждый раз бежать за оркестром с маршем Мендельсона, чтобы не нарушать контекст события? В русском языке нет такого понятия – мысль с гиперссылкой. Мысль – она или есть, или ее нет. В данном случае у Атеолога не мысль, а бросание слонами – щас всех вас быстро завалю, чтоб два раза не ходить. Тем более, что предлагаемые Атеологом «доказательства» или спорны, или работают на обе стороны. С тем же успехом я фразу «Теория эволюции не подтверждается данными палеонтологии и эмбриологии, анатомии и генетики, биогеографии и молекулярной биологии, а также религии, истории и искусства» нашпигую ссылками на «Answers In Genesis», на библиотеку мировой литературы, полное собрание сочинений Пруста и Достоевского, подцеплю кучу аудио- и видеофайлов, виртуальных путешествий по галереям и музеям – и попробуйте мне на эту «мысль с гиперссылками» что-нибудь возразить...

И, наконец, еще одна мелочь. Василий достаточно много места уделяет обсуждению вопроса – имеют ли стихи с призывом резать острой бритвою христиан отношение к теме, а также к запутанной проблеме авторства этого поэтического шедевра. Как бы там ни было, в дураках остался один Василий, которого администрация сайта (уж конечно, в отличие от Головина, несущая ответственность за достоверность предоставленной информации!) столько лет прилюдно выставляла бездарным поэтом и откровенно неумным, преступным гражданином. Не будем рассматривать скользкие варианты – почему администрация «А-сайта» вообще допустила наличие у Василия склонностей к подобному орфейству, а также сочла убогий уровень произведения достойным общего уровня нашего героя. Поверим и словам Томсинского о многолетней глухоте отвечающих за достоверность держателей сайта к его призывам восстановить справедливость. Но нельзя не отметить, что такие шедевры поэзофилии, выставляемые напоказ самими атеистами, характеризуют их лучше всякой посторонней критики.
 

Нечто вместо чего-то обычного, что должно быть на этом месте

«Скользкость» и «неухватываемость» Томсинского находят свое выражение даже в мелочах, вроде названия раздела «Что-то вместо заключения». Но тут Василий абсолютно прав, это действительно всего лишь какое-то «что-то вместо».

Что это за заключение? – Василий заявляет, что прекращает со мной всякие споры, судя по всему, прощается и... не уходит. Потому что сразу вслед за этим следует неожиданное: «Весьма полезно будет вспомнить, с чего все началось...». В двух абзацах Василий быстро итожит мою неправоту, ставит точку и... «И вот здесь можно было бы поставить точку, но...» – и начинается новый виток обвинений.

Но я чуть забежал вперед. Я хотел бы сказать еще вот о чем. Как ни крути, а годы нашего общения, видимо, не пропали для Василия даром. То, что Томсинский, отходя от своего строгого научного стиля, стал использовать в качестве аргумента совсем «ненаучные» метафоры – das ist zer gut, как говорил, вероятно, старик Гете.

«И поскольку моими читателями будут, прежде всего, представители интернетаудитории, я приведу следующую аналогию. Допустим, кто-то, кто никогда не имел дело с компьютером, желает поговорить с вами о компьютерах. Он заявляет, что является неспециалистом в этом вопросе, но точно знает специфику железа и софта. При этом он весьма категорично говорит что-то совсем бредовое. Когда же вы пытаетесь доказать ему, что просто-напросто он – ламер, он говорит, что это вы ничего не понимаете, и пытается это доказать еще более сумасшедшими тезисами, да еще и никак не обосновывает их часть».

Всё так, дорогой литературный собрат, но только аналогия совершенно неверная. Если настаивать на компьютерной образности, то Томсинского, снабжающего интернет-аудиторию своими трудами, можно уподобить некоему продавцу в компьютерном магазине. Допустим, Василий прекрасно знает специфику железа и софта, никогда не сделает промашки, а если в чём-то не уверен, так справочники или консультанты помогут. И всё бы ничего, но проблема в том, что никто в этом магазине достоверно не знает производителя товара. Версии существуют разные, но Василий категорически утверждает, что компьютеры привозят сюда из некоего ботанического сада, где вся эта техника выращивается на деревьях, причем PС-ки вместе с ватрушками, а Маки – с маковыми булками.

Очередной передёрг Томсинского о моем якобы заявлении, что я, условно говоря, в точности знаю специфику железа и софта, оставлюю на его совести. Этот обычный, не очень честный прием Томсинского основан на странной логике – ему, знатоку железа, можно, оказывается, нести любую чушь о компьютерах на деревьях. И нужно ли мне быть специалистом в софте и железе, чтобы понимать ту глупость, которую утверждает продавец?

Очень характерной, если не сказать ожидаемой, оказалась реакция Василия на мои слова о стремлении определенного типа людей с помощью теории эволюции обосновать атеизм, чтобы избежать возможной ответственности. Пересказав вкратце мою метафору о необитаемом острове, он замечает:

«Конечно, я много всяких красивых слов убрал, но я же не зря сказал, что мне не дано все это оценить должным образом. В общем, с содержанием разобрались. Теперь к подтексту: «теория эволюции не более чем попытка избавиться от ответственности перед богом». Или, если воспользоваться словами самого Милюкова, эволюционисты «...озабочены одним – чтобы только Бога не было, ибо если Он есть, то надо будет отвечать». Свою статью Милюков заканчивает следующим вопросом: «…Не на этом ли острове вы живете, господа эволюционисты?»

Самое интересное, что ведь Милюкову указывали на некорректность его отождествления теории эволюции и атеизма. На него это не возымело совершенно никакого действия».

Василий разряжается целой обоймой примеров образцового понимания многочисленными индивидами того, что теория эволюции не противоречит христианству и вообще не имеет никакого отношения к атеизму.

«Милюков … игнорирует мою ссылку на Девиса Янга, который является христианином-евангелистом и геологом (вроде того что: копает землю с женой и с язвой желудка, пьет чай с лимоном и с удовольствием, а также ездит на дачу с братом и мебелью. – А.М.). Он написал книгу, посвященную критики креационистских воззрений на геологию. … Интересно, повернется ли у Милюкова язык сказать, что и этот автор озабочен только одним, а именно тем, чтобы бога не было... Милюков «не замечает» и моих ссылок на геолога Гленна Мортона, одного из активнейших критиков креационистов и автора как минимум двух книг, в которых он поясняет почему креационизм ложен, и почему христианин может быть эволюционистом. ... «Не видит» и «не помнит» Милюков того, что написал Атеолог:

«Говоря о несовместимости христианства и эволюционизма, Лаломов отказывает в праве называться христианами миллионам теистических эволюционистов. В список таковых входят и всемирно известный православный генетик Феодосий Добжанский (именно он сказал «Ничто в биологии не имеет смысла, кроме как в свете эволюции») и упоминаемый Лаломовым православный Николай Борисов, и лютеранин Мейен, и православный диакон Кураев, и великое множество католиков-эволюционистов, включая самого папу римского Иоанна Павла II. Такое пренебрежительное отношение Лаломова к своим собратьям-христианам может не вызвать чувства гадливости лишь у креационистов (чувство гадливости как раз может вызвать подобный уровень воспитания Атеолога и стиль его дискуссии. И опять – та же трогательная, почти материнская забота о наших собратьях-христианах, которым противостоит злобный таможенник-пропускник Лаломов: «Эволюционист? Отказать! Следующий!». – А.М.)».

Совершенно напрасно Милюков помещает название сайта («The Talk.Origins Archive». – А.М.) и слово «атеизм» рядом. Дело в том, что на сайте … работают люди разных вер. В том числе и христиане. Так один автор, Майк Данфорд (Mike Dunford), говорит, что он – католик. Милюков легко мог бы найти и других христиан, работающих на данном сайте, но он предпочитает этого не делать. И это очень интересный вопрос: почему? (не менее интересный вопрос: а с какой радости? – А.М.)».

Василию, по его утверждению, «нравится, как лаконично формулирует свои мысли» Генеральная Ассамблея Пресвитерианской Церкви США. По словам Томсинского нечто правильное об эволюционизме «имеет нам сказать» и Генеральный Съезд Епископальной Церкви США. Цитируются также папа римский и православные эволюционисты – Кураев, Гоманьков, Зворыкин.

Всем хорош либерализм Томсинского, за исключением двух мелочей. Во-первых, как и всякий сторонник либерального подхода, Василий отчего-то лучше других знает, каких убеждений и идеалов им нужно придерживаться, какого коня седлать, куда и за каким счастьем на этом коне скакать. Кото-леопольдовский тезис Василия о гармонии христианства-атеизма-эволюционизма столь нелеп в его исполнении, что я просто из экономии своего времени даю ему ссылку на статью С. Буфеева по этому поводу. Я думаю, что это не самый умный ход Томсинского – будучи полным нулём в теологических вопросах, ставить мне в пример «правильные» по его мнению подходы внутри христианства к тем или иным положениям. Разумеется, христиане, отрицающие эволюцию, остро нуждаются в теистических изысканиях Томсинского и явно упускают свою выгоду... Хотя, в отличие от Василия, я не могу отказать ему в праве рассуждать на любую интересующую его тему.

Во-вторых, я здорово сомневаюсь, что кто-либо из перечисленных христиан, даже будучи вполне «правильным», эволюционным, смог бы действительно «понравиться» скептику и отрицателю Томсинскому. Понятно, что Томсинский тут просто лукавит. «Лаломов отказывает в праве называться христианами миллионам теистических эволюционистов»? Мало, мало отказывает Александр Лаломов. Категоричней надо отказывать!

Называя мое несогласие с ним и с эволюционизмом незнанием темы, Томсинский предупреждает о тяжких для меня последствиях в случае моего дальнейшего упрямства. Оказывается, у меня есть реальный шанс много потерять – Василий заявляет, что не будет тратить на дальнейшие возражения мне свое время...

Такой наглости я еще ни от кого из моих критиков не встречал!

«За всей категоричностью и претенциозностью Милюкова стоят утверждения в духе выше разобранных. Они разные. Некоторые из них демонстрируют просто-таки фантастическое невежество. Я представил достаточно тому примеров (! – А.М.). Но я не хочу копаться в подобных аргументах, поэтому если еще раз у Милюкова человек произойдет от обезьяны (мы уже научены горьким опытом – «плохой слух» Томсинского больно бьёт по оппонентам... Провокатор, как есть провокатор. – А.М.), эволюция станет линейной и постепенной (принято за оппонента «волюнтаристским решением», но о своей позиции Томсинский даже не заикнулся. – А.М.), а также будет предполагать самоусложнение жизни (фиг прояснишь, что, в отличие от большинства эволюционистов, думает по этому поводу Томсинский. – А.М.), а переходные формы обретут какую-то похожесть (Дети! Сегодня учимся рубить палеоантропологию под самый корень! – А.М.), или появится еще один бипедальный Sahelantropus (с этим бредом – к себе, любимому, к своим фантазиям у зеркала. – А.М.), Гиш будет еще что-то утверждать в 70-ых годах (Очень удобно, товарищи – сведения о неправильных взглядах оппонентов лучше брать с наших сайтов! – А.М.), сходство ДНК будет указывать на родство (Конечно, не указывает. А указывает на Общего Конструктора. – А.М.), а также многое другое в том же духе, то я не в коем случае не буду тратить свое время на подобные ответы. Скорее всего, я вообще ничего не напишу, так как очень и очень сомневаюсь, что Милюков скажет что-то новое, более качественное. Незнание темы Милюковым сквозит везде в его статье. Мелких примеров гораздо больше, чем я привел. Их много в используемой «терминологии», в характеристиках теории эволюции. Их много и в попытках получить из науки выводы, которые из нее вообще невозможно получить, и сопоставить науку с какими-то метафизическими представлениями. То есть, сверх всего Милюков не понимает научного метода».

Гм... Ну, ладно. «Ты сказал». К сожалению, я не знаю, во что там себе верит, то бишь, пардон, какие из «научных» разновидностей эволюционизма разделяет сам Томсинский, но я очень кратко напомню основную диспозицию с «усредненной» (smilе!) гипотезой эволюции на этот час.

1. «...если еще раз у Милюкова человек произойдет от обезьяны. Оставим передергивания Томсинского за кадром. От кого бы человек ни произошел, с какими бы ископаемыми существами ни был в родстве, мы сегодня абсолютно ничего определенного (как оно было на самом деле) об этом родстве сказать не можем. Научный метод требует повторяемости, демонстрации, воспроизводимости опыта. Тут ноль. Научный метод требует каких-либо подтверждений гипотезы – ее прямых доказательств или даже косвенных, которые потом должны будут «попряметь». Тут второй ноль. Ведь все доказательства животного происхождения человека составляют порочный круг и толкуются в рамках игры «как бы оно могло быть, если бы эволюция была правдой». Далее. Научный метод требует рискованных предсказаний – найдя клад в указанном месте, мы поверим сказкам старого пирата о его приключениях и богатстве. Тут третий ноль. Все мы помним, как вместо несбывшегося предсказания Дарвина о переходных формах эволюционный люд быстро побежал подпиливать обезьяньи челюсти и рисовать «палёных» эмбрионов. Еще. Научный метод требует принципиальной возможности подтвердить или опровергнуть любую модель, чтобы не было, так сказать, никаких солипсических иллюзий. Тут четвертый ноль. Я уже сказал, что теория эволюции выкрутится из любой затруднительной ситуации (На форуме «А-сайта» здравые люди даже предлагали устроить нечто вроде конкурса – попробуй, найди, какой факт или событие смогли бы безоговорочно опровергнуть теорию эволюции. Такого счастья не нашлось – из всех предложенных трудностей так называемая теория эволюции выкручивается легче астрологии и фрейдизма). Итак, мы ничего не забыли? Гипотеза эволюции, как все, наверное, уже успели заметить, не подтверждается ни одним безусловным фактом и не отвечает ни одному научному критерию. Ее «объяснительная сила» и живучесть поддержаны исключительно ее материалистической знаковостью – других гипотез, альтернативных Разумному творению, нет.

2. «...эволюция станет линейной и постепенной». Что имеет в виду Василий – одному ему ведомо. Ну, предположим, он разделяет другую ее разновидность – хоть «прерывисто-равновесную», хоть подарочную от инопланетян, хоть протекающую по принципу доставания кролика из шляпы – ни одному из вышеперечисленных научных критериев ни одна из существующих сегодня разновидностей эволюционной гипотезы также не отвечает. И завтра отвечать не будет. Если у Томсинского есть факты, непонятно, почему их Василий скрыл от общественности. А пока – одни нули.

3. «...а также будет предполагать самоусложнение жизни». М-м... Кого хочешь замордуют эти немногословные эволюционные герои-партизаны... Может быть, Томсинский «тихо сам с собою» мечтает о направленной эволюции? Тогда пусть предъявит механизм или направляющую силу, способную на нелегкий трудовой путь от молекулы – к человеку. Но и тут тоже одни нули.

4. «...а переходные формы обретут какую-то похожесть». Все «научные» методы поиска и исследования гипотетических переходных форм опираются на убеждение в том, что эти формы были явью. Если же их не было (а их и не было, как у бублика не было серединки) – то либо все поиски их бессмысленны, либо за переходные формы будет выдаваться всё, что плохо лежит, а это не наука, а насилие над здравым смыслом. Методы же определения переходных форм, предоставленные Томсинским и прокомментированные Анатолием Москвитиным, долго будут еще вызывать чувство веселого ужаса у всякого исследователя, глаза которого не закрыты шорами с надписью а ля Добжанский: «Ничто ... не имеет смысла, кроме как в свете эволюции». Вроде рекламы шоколада: «Но их радость была бы неполной без любимой теории...».

5. То же относится и к фразе «сходство ДНК будет указывать на родство». Что бы ни имел в виду Томсинский под этой (вдруг зазвучавшей здесь крайне антиэволюционно) фразой, генетическая близость организмов всегда может толковаться двояко. Читать на эту тему можно материалы на «Answers In Genesis» и статью А. Хоменкова «Почему некоторые обезьяны человекообразны».

Но вершиной понимания методов науки и, соответственно, понимания теории эволюции самим Томсинским являются такие его перлы:

«Таким образом, статья, на которую ссылается сам Милюков опровергает его тезисы о том, что те или иные гоминиды не являются нашими предками. Очень трудно определить, является ли конкретный вид наследственным человеку. Однако это еще не означает, что он не является наследственным. Хотя Милюков утверждает именно это».

И это сейчас называется – выводы в рамках научного метода? С ума сойти можно. 

Была такая песня: «...ты сказала в ответ... И не то чтобы да, и не то что бы нет». Вот именно. То ли да, то ли нет. То ли являются, то ли не являются. Василий Томсинский, в отличие от Милюкова, прекрасно понимает и разбирается в научном методе. Потому что вышеприведенная сказанная им мудрая фраза отвечает абсолютно всем научным критериям. И, самое главное, проходит по ним как научная. Во-первых, она имеет неопровержимые доказательства, например, в виде скелета Люси. В любом случае строгое предположение Томсинского «то ли да, то ли нет» окажется подтвержденным, потому что Люси нам действительно и безусловно то ли родственница, то ли нет. То ли хоть какая-то, то ли вообще ни с какого боку. То ли нам, то ли кому-нибудь еще.

Во-вторых, утверждение Томсинского обладает стопроцентной предсказательной силой, так как любое предположение в рамках «то ли да, то ли нет» обязательно подтвердится. Научным заявление Томсинского является еще и потому, что отвечает критерию фальсифицируемости Поппера – в рамках «то ли фальсифицируема, то ли нет» оно прекрасно соответствует истине. Самое интересное, что при такой науке нам даже Люси не нужна, а вполне сгодится какой-нибудь крокодил. И, вероятно, лучше всех прочих подойдет крокодил Гена, а с ним за компанию и Чебурашка – они нам с детства как-то ближе и роднее, чем эта подозрительная Люси.

Еще поговорим о научном методе? Возвращаемся к п. 5 из вышеприведенных угроз Томсинского оставить мои страдания безответными:

«...например, он (Милюков. – А.М.) пишет: «На чем строится «родство» человека и шимпанзе? На сходстве ДНК? Еще не одно утро принесет вам свежие новости, что-нибудь вроде этой…». Это грубейшая ошибка. Степень сходство ДНК показывает степень родства, а не указывает на родство вообще. Для теории эволюции абсурдно утверждать именно родство (а не его степень) на основе сходства ДНК, так как фундаментальнейший постулат теории эволюции гласит, что все живые организмы разделяют общую родословную. Выходит Милюков просто не знаком с важнейшим постулатом теории эволюции».

Я понимаю, что именно вызвало недовольство Томсинского. Фраза моя была яснее некуда, но Василий хочет сказать нечто вроде – по сходству ДНК мы определяем степень родства организмов, а определение самого родства как такового нас абсолютно не интересует, так как мы и без того знаем, что все животные имеют общую родословную. Больше всего в этом заявлении меня поражает его «научная обоснованность». Вдумайтесь только в сказанное – Томсинский впрямую утверждает, что современная наука с ее гипотезой эволюции черпает свои знания об общем происхождении всех живых существ – ни много ни мало – из самой этой гипотезы... Доказывать чье-либо родство на основе сходства ДНК – занятие для Томсинского не только лишнее, но это еще и абсурд, и грубейшая ошибка! Чего там думать, трясти надо! Есть фундаментальнейший постулат, который нам всё что нужно уже гласит!

Такие оригинальные выводы строятся по принципу порочного круга и лежат вне сферы научного метода. Доказательство не может строиться на утверждении того, что оно уже доказано и якобы истинно. Получается, что у Томсинского (как и у его собратьев, скептиков-креафобов) вся аналитика и интерпретация фактов строятся в лучшем случае на голой уверенности в истинности недоказанного утверждения.

Абсолютизация же или безоговорочное принятие любых научных положений (как и абсолютизация науки в целом) именуются сциентизмом, религиозной верой в науке, так что «в лице Томсинского мы имеем» если не религиозного фанатика, то как минимум слепо верующего в теорию эволюции ее адепта.

(...И в то же время я представляю себе, что сказал бы Томсинский на утверждение о единстве организмов не в обще-родственном, а в обще-конструктивном смысле, вытекающем из фундаментальнейшего постулата креационизма – воплощения единого конструктивного замысла Создателя...).

И два слова в заключение. Томсинский пишет:

«Цитат, которые я привожу вполне достаточно, чтобы оценить стиль Милюкова. И если Милюков хочет подобным бредом критиковать теорию эволюции и защищать креационизм, я не против, но пусть он не вынуждает меня тратить мое свободное время на анализ этого бреда, адресуя его мне в качестве критики».

Я же хочу в свою очередь сказать вот что. 

Несмотря на обмен посланиями, я тем не менее не участвую в какой-либо научной интернет-дискуссии, равно как и не участвую в продолжении дискуссии, начатой К. Еськовым. Во-первых, та дискуссия уже давно закончилась. То, что происходит, относится к явлениям из другой оперы. А во-вторых, мои попытки объяснить оппонентам, что их взгляды являются не наукой, а чистейшей идеологией, к положительному результату, как я догадываюсь, никогда не приведут. Посему я даю еще один совет Томсинскому – прекратить анализ моего «бреда», который лично ему никогда адресован не был, но являлся обычной человеческой реакцией на неадекватность собеседников, взявшихся давать мне свои оценки. Право, не стоит писать научных комментариев на «беллетристику» и «журналистское расследование».

Еще бы я посоветовал Томсинскому относиться к себе более критично во всём, что касается этики и логики. Поначалу, предполагаю, ощущения будут непривычными, но пользу в конце концов это принесет несомненную. Пока же фразы вроде той, что я вынуждаю Томсинского тратить его свободное время, смешат не только меня. Как такому оппоненту объяснишь, что он здорово обольщается, и что почти полтора года он писал свой ответ без всякого принуждения с моей стороны? Ситуация для «дискуссии» вообще не вполне нормальная – полтора года спустя я вынужден читать некую статью с разбором сделанных мною когда-то «ошибок»... 

Но есть в этом и что-то ностальгическое – выловить в море бутылку, сломать сургуч, а там – напоминание о твоей «молодости»...

И, кстати, не от нашего ли знакомого «Робинзона» с того острова, где оно всё само образовалось, эта бутылка?

02.02.2004

    Менее существенные замечания

* В целом можно согласиться с тем, что сказал ДоктоР, однако речь в его комментарии идет, скорее, о ситуации «как это должно быть», а не о реалиях. Еще создается впечатление, что меня принимают за человека, имеющего какое-то отношение к медицине. Фразы ДоктоРа: «Это писал не профессионал, а ремесленник», «в ключе «травматолога-троечника», «удел «фельдшера» от медицины», «[о]стеохондроз» он, как я понимаю, уже вылечил…», «[с]убъекты, подобные твоему собеседнику, мертвы для мед.науки», «Семантические изыскания … по поводу латыни оставляю тем, кто в институте прогуливал соответствующие занятия» – наводят на мысль, что Томсинский несколько перестарался с «информационным обеспечением».

** Ироничный Томсинский («...воспроизводимые из статьи Милюкова иллюстрации были заменены на оригинальные, так как в его статье они представлены в некоем невообразимом виде») для себя однако считает нужным объясниться: «Милюков успел обвинить меня в сокрытии его комментария, хотя я попросту не могу убирать те комментарии». Томсинский забывает, что не я, а вебмастер сайта ХНАЦ решает, какой вид материала и «вес» картинок его устраивают. «Можжевельник...» на сайте ХНАЦ был по моей просьбе отредактирован под стилистику сайта, из статьи исчезли некоторые резкости вроде переделки имени Атеолог в «Ах-ты-олух!» и др. Самая полная версия статьи находится на сайте А. Лаломова.

*** Если уж Томсинский строит свои обвинения на таких убойных аргументах, то мой ему добрый совет – пусть в очередной раз посмотрит на себя в зеркало. Например, у Томсинского значится: «Милюков «забыл» об одном интересном месте в статье Атеолога «Креационные войны: Лаломов и Хоменков наносят ответный удар», которую он брался критиковать в первой своей статье».

Это ошибка, я никогда комментария на эту статью не писал. «Агония...» написана в качестве реакции на статью «Креационизм: наука или религия...», а «Креационные войны...» вышли, когда «Агония...» уже была опубликована. Эта ошибка повторена дважды.

Не принимаю я и менторского указания на «ошибки» типа «добились эффекта прямохождения» – в случае с реконструкцией коленного сустава Люси речь идет действительно только о целенаправленном достижении «эффекта». Тут Томсинский просто не слышит оттенков.

Бесполезно меня также ловить на «противоречиях», заботливо оформленных Томсинским в виде таблицы: