Александр Хоменков

НАУКА ПРОТИВ МИФОВ

ТАЙНА ЖИВОЙ МАТЕРИИ

4. 3. 6. «Реализм с трансцендентностью»

Исходный пункт воззрений Канта на проблему реальности не содержит в себе ничего предосудительного. Кант, как показал весь ход развития научно-философской мысли в последующие столетия, вполне адекватно оценил активную роль сознания человека при познании им мира. Судя по всему, он верно оценил и связь этой активности с пространством и временем. Далее можно было идти по одному из двух путей. Первый путь – признать кроме априорного характера пространства и времени их эмпирический статус, то есть признать что пространство и время – одновременно и условие, и результат нашего опыта. Такой подход, как легко понять, не лишает окружающий нас мир феноменов свойств объективности, как это произошло у Канта. Этот подход лишь допускает существование кроме окружающей нас пространственно-временной, феноменологической реальности еще и реальность другого типа – онтологическую, трансцендентную, внепространственно-вневременную.

Такой образ одновременной априорности и эмпиричности пространства и времени можно проиллюстрировать уже знакомым нам примером Эйнштейна, в котором фигурирует «абсолютно сплющенный клоп», ползающий по какой-либо поверхности. Органы чувств «клопа» всецело привязаны к этой поверхности и не способны воспринимать ни толщу материала, которая находится под этой поверхностью, ни того пространства, которое находится над этой поверхностью. Это наглядная иллюстрация представлений о том, что поверхность для «клопа» является априорным условием его восприятия мира. Если он и воспринимает какую-то реальность, то только ту, которая связана с поверхностью, на которой он живет. Но эта же поверхность обладает и эмпирическими свойствами. Ползая по ней «клоп» может исследовать ее объективные черты – цвет, запах, с некоторыми оговорками – особенности ее «рельефа» и прочее.

Одновременное присутствие априорных и эмпирических мотивов в картине реальности того мира, в котором призван жить «абсолютно сплющенный клоп», позволяет говорить о наличии реальности, трансцендентной по отношению к миру этого «насекомого» и которую можно соотнести с толщей материала, формирующей этот мир. Без этой трансцендентной реальности «мир клопа» немыслим, но эта трансцендентная реальность является недоступной для его «плоского мышления». Здесь ощущается явная аналогия с проблемой внепространственно-вневременных истоков нашего мира, заключающих в себе тот трансцендентный фактор, благодаря которому живые существа приобретают свои характерные свойства. Такой подход одновременной априорности и эмпиричности пространства и времени можно назвать «реализмом, признающим наличие трансцендентной реальности», или же, для краткости, – «реализмом с трансцендентностью». Слово «реализм» здесь означает то, что окружающая человека реальность признается как нечто вполне реальное и бытийно-значимое. «С трансцендентностью» – означает то, что принципы существования этой непосредственно окружающей нас реальности не самодостаточны и требует признания «внешнего», трансцендентного уровня реальности. Другими словами, – такой «реализм с трансцендентностью» предполагает кроме реальности пространственно-протяженного мира существование реальности иной – внепространственно-вневременной.

Такая гносеологическая позиция фактически совпадает с тем, что говорили о проблеме познания человеком реальности окружающего его мира представители копенгагенской школы. Последние, впрочем, следуя духу времени, не могли далеко выйти за рамки позитивистских установок и не поднимали метафизического вопроса о трансцендентном. Эти ученые лишь ограничивались анализом чисто методологических аспектов познавательного процесса, подчеркивая, при этом его обусловленность врожденными особенностями психофизической природы человека. Действительно, мы не можем подходить к познаваемой нами реальности как к чему-то полностью объективному и независимому от наших познавательных возможностей. Напротив, как отмечал в свое время Вернер Гейзенберг, «мы с самого начала находимся в средоточии взаимоотношений природы и человека», находимся на «поверхности» той пространственно трехмерной «сцены-браны», к которой «прикованы» наши чувства и наш образ мышления. Поэтому «в естествознании предметом исследования является уже не природа сама по себе, а природа, поскольку она подлежит человеческому вопрошанию, поэтому и здесь человек опять-таки встречает самого себя» (Гейзенберг), встречает свои врожденные предпосылки восприятия реальности. В целом же, «В. Гейзенберг, обсуждая отношение философии Канта и квантовой физики, отмечает, что априорные положения, утратив ту абсолютность, которой они обладали в кантовской философии, составляют существенную часть современной системы научного знания» (Алексеев).

Здесь речь идет об отходе современного точного естествознания от стереотипов наивного реализма. Преодоление этих стереотипов способно вывести научно-философскую мысль на новый качественный уровень и пролить свет на многие таинственные феномены, начиная от квантовой целостности и кончая парадоксальными с точки зрения материалистической биологии свойствами живой материи.

 

   
 

Российский триколор  © 2015 А. Хоменков. Все права защищены. Revised: марта 25, 2020


 

Рейтинг@Mail.ru